Самый жизнерадостный и несомненно самый плодовитый историк- краевед Вятки неоднозначной репутации, член СП РФ, ныне празднующий свои успешно прожитые 65, Виктор Аркадьевич собрал друзей на традиционную встречу в Герценке, чтобы сделать себе приятное — очередную зарубку в личной биографии. В которой уж точно не обошлось без прохиндиады, но она ни коим образом не бег на месте: все-таки 43 изданные книги (по количеству, как нам сказали, ноздря в ноздрю с писателем Владимиром Ситниковым, 91-летним автором, который в данный момент ждет выхода из печати очередного романа о вятских людях). Причем 30 из книг Бердинских вышли за пределами Кирова и в столицах – стало быть нужны и актуальны, плюс имеют высокий индекс цитирования по какой-то научной шкале: порядка тысячи упоминаний и отсылок к текстам.
Проще сказать, о чем Бердинских не написал (ничего, еще напишет, какие его годы. Мущщина, ибо, в самом расцвете сил): прежде всего, по значимости содеянного, за ним числится редактирование четвертого тома Вятской энциклопедии «История»; масса всевозможных исследований по истории Вятки, в том числе пионерские изыскания по местной «истории историографии» и биографии крестьянского поэта Ермила Кострова; история вятского крестьянства и его преследований в 20 веке, гулага и вятлага, спецпоселений; история русской и советской поэзии. Обильная литература нон-фикшн, публикация личных дневников и биографий женщин-интеллигенток трудной судьбы («Библиотекарша» и «Дневник души вятской гимназистки»). Художественная проза, драматургия, мемуары. Наверняка многое пропустила.
Что ж, резюмирует юбиляр итоги жизнедеятельности, умело самопиаря себя, соотнося с именами великих, с коими состоял в переписке либо даже дружбе, и сам же себе отвечает на вопрос о мотивациях: все ведь понимаю, что написанное – уже массив окаменелостей. Никому это особо не нужно и не актуально. Но! Как было человеку выжить иначе, не пиша, в городе мещанской культуры, куда, как Робинзон на необитаемый остров, попадаешь после Горьковского университета из города дворянской культуры; где, да, живут хорошие люди, но весьма плоховато с свободомыслием и движением идей (не поспоришь), и где пишущая братия такова, что крестьяне сочиняют куда интересней! Так что все началось от одиночества ментального. Вообще, «смерти очень долго ждать, надо время коротать» — МЛ, попутно ища подходящего смысла существования, что, собственно, во все времена было причиной и движущей силой всех видов графоманства. И вот как корова, которую постоянно нужно доить, не то она заревет, он доит сам себя, ибо процесс мыслительно-писательский неостановим и неудержим.
Примерно так говорил г-н Бердинских, правдиво рисуя свой монструозный самопортрет. И в столь же непринужденно веселой манере (ибо в другой с ним коммуницировать невозможно) вторят ему прекрасные дамы, старшие сестры по уму и по перу – Надежда Перминова и Тамара Николаева. Хваля товарища, отмечая достижения, но и напоминая: вот вы, Виктор Аркадьевич, хитрый такой непоседа, на всех собраньях посидите полчаса, скажете свой монолог, да и убегаете невежливо, и не знаете, что после этого коллеги вас изругают в хвост и в гриву. Мол, и не основателен он, и наврал, и не так осветил, и вообще все поверхностно. Ну, еще бы. У всех на памяти его публичное высказывание про друзей краеведов, будто они не что иное как закомплексованные неудачники, не состоявшиеся в профессии историка. Никто из них не простил и не забыл, щедро отвешивая оценку личности оппонента и его писаний.
А тому все фиолетово! Мнения учитываются лишь тех, кто ему ровня, нужен или интересен в данный момент. И хоть что говорите, а только он румян, кудряв, дерзок, весел и успешен. С чем тоже не поспоришь, во всех жизненных проявлениях. И если кто до этого думал (я, например), что перед нами пример индивидуальной робинзонады, так это оказалось не так: он отлично умеет командно работать, о чем сообщила коллега по кафедре истории, краеведения в бывшем пединституте, коей профессор Бердинских продуктивно заведовал в течение 10 лет, и чего-чего они там только вместе не провернули, не написали коллективно, да и жили дружно, не собачились. Так что все ждут его возвращения в любом качестве, и с пустующего стола шефа пылинки сдувают. Не обещает.
К чему я все это пишу, вовсе не любитель обозревать юбилейные дела кого бы то ни было? Обыкновенно, они бывают скучны и пусты. А тут все было превесело! И дало пищу уму, и в который раз утвердило правоту Федора Михайловича: ох, и широк русский человек (родом из кукарского села Жерновогорье), можно бы сузить.
Мэри ЛАЗАРЕВА