Театр на Спасской продолжает удивлять и просвещать: постдрама – это театр дискомфорта

Театр на Спасской продолжает удивлять и просвещать. Проект «Монологи», состоящий из  читок четырех моно-пьес, взятых из  разных направлений современной драматургии, подходит к концу. А в минувший вторник слушателям, далеким от столичных экспериментов с текстом и формой, пришлось пережить опыт достаточно радикальный. С невинным названием «Хозяин кофейни».

Мы не были к нему готовы, надеясь по обыкновению услышать какую-либо внятно и артистически рассказанную историю, с началом и концом. Но нет, чтец (новый артист Евгений Новоселов) был не склонен удовлетворять наши потребительские ожидания. Очень нервно, раздраженно, мучась от внутреннего дискомфорта и вместе с тем обаятельно, исполнитель роли современного драматурга в течение часа выносил нам мозг своими творческими исканиями – собственно процессом. Он искал героя. Такого, знаете ли, нормального человека, в коем большая потребность, а – нету его среди нас. Среди тех, кто ходит по улицам. Блин, он точно не должен быть «инфантильным и аномальным» — эти два слова прозвучали наверно раз тысячу. А то все у нас инфантильно и аномально. Даже смешно. Особо досталось массовой культуре (Петросяну и Кадышевой), зрительской аудитории от 40 до 60 (полные уроды), государственной идеологии «никогда не забыть вторую мировую» и быть готовым к новой битве за родину ( а где теперь эта родина, сеть макдональдсов что ли?).

Мысль автора (реального драматурга Павла Пряжко, Белоруссия) работала с пулеметной скоростью, утверждая и тотчас отрицая сказанное, перескакивая с одного на другое, однако вполне себе четко и аргументированно; бедный слушатель, которого тащили за шкирку, явно не поспевал за этой мозгобойней, но исподволь заражался настроением рассказчика (известно, что нервное поведение заразно, как вирус) и не мог выйти из неудобной ситуации самостоятельно, пока артист  не выскажется до конца. Слава богу, тот постепенно шел к итогу: нормального героя нашего времени, после долгих поисков и умозаключений, он  таки нашел. Хозяину популярной кофейни маленько не хватило ресурса, а вот владелец модного магазина был близок к идеалу: весь из себя умный, богатый и безмолвный (это важно, ибо вступать в диалог глупо, верно?) он один осветил собою темное царство аномальных, бедных инфантилов. Такая логика.

Вау, что это было. Как никогда ждали слова режиссера читки Егора Чернышова, и он не подкачал. Ласково обращаясь к нам, недоумкам, режиссер очень быстро и доходчиво объяснил суть постдрамы, что это и зачем, и всем сразу стало понятно и комфортно. Рискнем и мы: это театр в чистом виде, без примеси литературы, то есть сюжетности. Обсуждается тема как таковая. Многое зависит от актерской харизмы – сможет ли. И да, зрительская скука, вызванная некоторым занудством текста, неизбежна, это испытание,  но по ходу, когда надо, текст дает пинка,  и рассуждение обретает живость и динамику.  Драма, точно рассчитывая спады и подъемы настроения, провоцирует сопротивление зрителя, а иногда цепляет его жизнеподобием некоторых утверждений (теперь он рад: и у меня, и у меня так), происходит не на сцене, а в голове воспринимающего. Играет с ним, как с мышью. Пусть-ка помучится.  С зажравшимся обывателем такое вряд ли прокатит, но для узкой аудитории с определенным запросом – вполне. 

У «Наблюдателя» осталось два вопроса. Интересно, если бы Егор Чернышов не поговорил с нами постфактум по-человечески, ушли бы мы столь благостные и довольные, или бы так и нудились в тайном желании (и невозможности) выйти вон по ходу читки? Второе. Он сказал, что вот в данный момент слушает текст в шестой (!!) раз. Как режиссер. И, судя по горящим глазам, получает от этого удовольствие. Невозможно представить, в шестой раз. Тут опять вспомнишь ответ Тарковского не помню на какой вопрос об актерах, вообще о театральных: «а вы уверены, что они люди?» Вот не уверена. А новый артист понравился, хочется уже поскорее увидеть его на «нормальной» сцене, хотя забыть нервного драматурга уже вряд ли получится – очень убедителен.        

Фото Светланы Ботевой