Слободской город в 13-16 веках

Из всех городов Вятки о Слободском сохранилось наибольшее число ранних грамот 16 века. Первая из них — коротенькая Московская грамота 1505 года о назначении нового наместника. Именно от неё идёт современный отсчёт даты основания города. Но так было не всегда, еще лет 40 назад первой считалась грамота 1522 года, — ответ московского государя на жалобу слобожан о неудобствах в связи с проживанием в городе в осадное время окрестных вотяков и каринцев, не участвовавших в работах по благоустройству города (укреплений не строят и улицы не метут). Шла многолетняя война Москвы с Казанью, в которой вятчане принимали активное участие. В ответ случались набеги казанцев на Вятские селения. Поэтому зажиточные вотяки и каринские татары имели в городе свои дворы для временного укрытия за его стенами.
В 19 веке об этих документах еще не знали, а потому в ходу было предание о заселении Слободского в 16 веке со стороны верховий Вятки. По этому преданию первое временное поселение новгородцев было в устье Летки, затем был построен городок Шестаков, и лишь после переселенцы из него основали Слободу, ставшую со временем полноценным городом. Таким образом, получало объяснение название нашего города.   Однако со временем обнаружились неизвестные ранее грамоты 1540-х годов, проливающие свет на отношения Шестакова и Слободского. Из них следует, что Шестаков был основан переселенцами из Слободского, а не наоборот. Эти люди были недовольны притеснениями со стороны Слободского наместника и его чиновников, а потому решили отделиться, построив на свои средства собственную небольшую крепость. Шестаковцы, ссылаясь на полученное в Москве пятилетнее освобождение, отказались платить налоги, в ответ Слободской наместник попытался захватить городок силой. Когда это не получилось, его ‘волостели’ стали препятствовать шестаковцам ездить в Хлынов и к Николе Великорецкому торговать и молиться. Конфликт потребовал разбирательства Московского правителя.

Очень интересна грамота 1528 года, — ответ на жалобу слобожан на поведение заезжих скоморохов и беглых казаков. Первые насильно играли и, вероятно, требовали за свой труд плату, а не получив её, частенько занимались грабежом. Вольным нетяглым людям — казакам — находиться в городах Вятки в ту пору было запрещено. В свободное от военных дел время они занимались разбойным промыслом и приезжали в Слободской сбывать добытый таким путём товар. Слобожане жаловались на своего наместника, который потворствовал указанным лихим людям, скорее всего, не бескорыстно.   Некоторые грамоты 1528-1540 годов адресованы в ‘Слободской городок верхний’. Иногда в этих же посланиях город назван просто ‘Слободской’, что даёт основания относить дополнение ‘Верхний’ к нашему городу. В таком случае, примерно до 1540 года существовал ‘Нижний Слободской’. Косвенно это подтверждает грамота 1428 года, в которой упомянута ‘Вятка со слободами’. С другой стороны, в документах 16 века встречается понятие ‘Слобода’, под которой нужно понимать не только город Слободской, но и его округу (‘деревни в Слободе’), включая многочисленное тогда вотское население. Из документов начала 16 века Слободской предстаёт как уже вполне сложившийся центр отдельной территории со своей администрацией подчиненной непосредственно Москве. Хлынов начинает возвышаться над другими города не ранее середины 16 века. Сказанное полностью подтверждает археология.

Вид Слободского города в 15-16 веках на основании археологических наблюдений 1993г. Реконструкция автора. Город состоял из двух отдельных укрепленных частей: детинца-крепости и посада-острога.

Первоначальные укрепления Слободского города (древо-земляные валы детинца) датированы 13 веком. В отношении же времени постройки Хлынова существуют серьёзные сомнения. В настоящее время построение города относят ко второй половине 15 века на месте более раннего селища 13 — 15 веков, которое, по мнению археолога Л. Д. Макарова, в ту пору входило в Никулицкую волость. Дело в том, что на хорошо изученном городище Никульчино было обнаружено наибольшее на средней Вятке количество вооружения и других предметов городской культуры 13-15 веков, что заставило считать этот город центром отдельной волости. В границах этой территории помимо Хлыновского селища имеются Кривоборское на Чепце, Чуршинское (Первомайское), Родионовское и Слободское городища. Мною было предложено, что именно эта пользующаяся определенной самостоятельностью территория (примерно в границах нынешнего Слободского района) называлась Слобода. В ней было несколько городов-слобод, в частности, существовавший до начала 16 века Микулицын.

На карте помимо Слободы указана Вятская волость. В ней наиболее значительны два соседних городища в устье Моломы — Ковровское и Шабалинское. Именно их можно связать с Вяткой, упоминаемой в документах 14-15 веков. Располагался этот город на развилке древних путей. Котельнич, Хлынов и Шестаков как крепости появились в конце 15 — начале 16 веков.     Сказанное даёт основания предположить, что в прошлом Слободской город имел собственное название.

В Слободском планомерных раскопок не проводилось, но имеющиеся находки позволяют считать надёжно установленным фактом существование города в 13 веке. Недавно осмотренная специалистом хорошо сохранившаяся кольчуга, найденная когда-то в районе берега, отнесена к домонгольскому времени, что еще раз подтверждает сказанное. Этим летом при ремонте ротонды был найден наконечник стрелы, отнесённый мною к типу 40 (распространены в 10-14 веках). Предание же о заселении Слободского со стороны верховий Вятки можно отнести к временам проникновения на Вятку ушкуйников, — северных разбойников, обосновавшихся в 14 веке на восточной окраине Новгородских владений в Перми Великой. В житии епископа Стефана Пермского (ум. в 1396г.) при перечислении народов, входивших в эту область, названы и вятчане. Кроме того, есть местное Слободское предание о посещении этим святым нашего города.

Резиденция епископа была в Усть-Выми на Вычегде в соседстве с поселением ушкуйников, без поддержки которых вести миссионерство в глухом враждебном краю было невозможно.   В московских летописных сводах, созданных в 16 веке на основе собранных со всех русских земель летописей (оригиналы утрачены), в описании событий 14-15 упомянуты только некоторые вятские города: Вятка, Хлынов, Котельнич и Орлов. Поэтому долгое время считалось, что Слободской был основан уже после включения Вятской земли в Московское государство в 1489 году. Однако в летописях нет и городов упомянутых в местных летописных хрониках, — ‘Сказании о вятчанах’ (неясного происхождения) и созданной в начале 18 века на его основе ‘Повести о стране Вятской’, в которых первыми Вятскими городами названы Болванской (переименованный в Микулин) и Кошкаров. Первый надежно соотносится с Никульчинским городищем, а вот второй — до сих пор точно не привязан к местности. Попытки отождествить его с Котельничем или городищем на Пижме не выдерживают критики.   Как мы положили выше, в начале 16 века Микулин вполне мог быть ‘Нижним Слободским городом’. В таком раскладе, безымянный ‘Верхний Слободской’ мог в прошлом иметь имя Кошкаров. Так как Микулин к середине 16 века запустел, прилагательное ‘верхний’ утратило смысл.

В ‘Сказании о вятчанах’ завоевания Вятки новгородцами в некоторых деталях совпадает с рассказом Архангелогородского летописца о Вятском походе Московского войска в 1489 году (дата 25 июля). Можно предположить, что в обоих текстах мы имеем несколько отличные описания покорения Слободской земли, последнем оплоте Вятской вольности, где в труднодоступной местности проживали потомки ушкуйников и другие противники Москвы. Присоединение же Вятской волости с городом Вятка в устье Моломы произошло раньше, в 1459-1478 годах.   Подтверждения этому имеются. В частности, фамилия Кошкарёв впервые встречается в описи по Вобловицкой волости, заселявшейся шестаковцами, которые были выходцами из Слободского-Кошкарова. Кроме того, известно, что в том же 1489 году Москва присоединила к себе Арскую землю, под которой в нашем контексте событий легко угадывается соседний со Слободой татаро-вотский анклав вокруг Карино. Покорение южных удмуртов произошло много позже в ходе взятия Казани в 1550-х годах.

Считается, что на Слободском гербе изображены рыболовные ловушки верши (морды). Однако вид их более похож на корзины-накрывачки, известные в прошлом под названием Коши (см. приложение).   Учитывая, что гербы многих Вятских городов имеют назывной характер (Котельнич — Котёл, Орлов — Орёл, Глазов — Глаз), можно полагать, что столичные чиновники присваивали гербы, исходя из названия города, поэтому рисунок нашего герба также вряд ли случаен. Слово Кошкар состоит из двух слов: Кош и кар, последнее на коми-пермяцком и удмуртском означает город. Ушкуйники до прихода на Вятку жили среди народа коми, у которого ‘Кар’ распространено в названиях городов (Кудымкар, Сыктывкар). Аналогичные исторические названия городов известны среди Чепецких удмуртов (Иднакар, Дондыкар).

Само слово ‘Кош’ имеет несколько значений, из которых более подходит ‘военный лагерь’ у казаков.   Впрочем, учитывая, что в списках Вятской повести имя города сохранилось в разных формах (Кокшаров, Корышаров, Кашкаров и др.), истинное название могло быть иное. В частности, его можно связать с древним названием Москвы — Кучков, — от боярина Кучка. Фамилии Кучков и Кушков встречаются в районе Слободского. Кроме того, укрепления Слободского города имеют сходство с ранними Московскими. Переселение на Вятку Окских вятичей (живших в 12в. вокруг Москвы) фиксируется археологически.   Форму ‘Кошкаров’ краевед Мусихин А. Л. считает более вероятной. Связи Кошкарова с Котельничем в последнее время подвергаются сомнениям.

Следует опровергнуть устоявшееся заблуждение о заселении Вятки исключительно новгородцами. Археология этого не подтверждает. Первые славяне у нас были выходцами с далёких западных окраин Киевской Руси, — Галицкие бродники-берладники. Эти профессиональные воины-бродяги расселились поначалу в пограничье русских и булгар на Волге в районе устья Ветлуги. После конфликтов с булгарами в 1181 году двумя партиями они ушли вверх по Каме и Ветлуге (так сообщают булгарские хроники), и, как это говорится в Вятском предании, поселились на Вятке в двух отдельных регионах, — вокруг устья Чепцы и устья Моломы. Так как это были в основном молодые мужчины, то со временем они обзавелись местными Вятскими женами. По матерям их потомки стали вотяками, северными удмуртами. Оставшиеся на Волге породнились с местными марийцами-черемисами и стали известны как горные мари. Выходцами с Новгородской земли были речные разбойники-ушкуйники, появившиеся на верхней Вятке примерно в 1360 году. Между ними и потомками бродников много лет продолжались кровавые разборки. В конце концов, ушкуйникам удалось разгромить оплот Вятских язычников — городище-святилище на месте Александровского сада в центре Кирова. Часть древневятского населения отошла в район Карино, где сохранилась до наших дней (северные вятские удмурты). В начале 15 века вражда улеглась, начался Золотой век Вятской истории: дальние походы на север и юг, славные победы и подвиги, о которых сохранились скупые сведения в перекроенных летописях.

Приложения:

1. Рыболовные приспособления на гербе Слободского описаны так: ‘сделанные для ловли рыб прутья верши, каковыми орудиями тамо изобильно ловится всякая рыба’. Существует два варианта первоначального герба города: на одном — корзина из прутьев, собранных в виде конуса, на другом — в виде усеченного конуса. Первый соответствует традиционной Верше. Второй вариант совпадает с описанием Коша.  

2. Накидные снасти — Щука. Все способы ловли

Из книги Л. П. Сабанеева ‘Рыбы России’: Корзинка (кош). Этот оригинальный снаряд, требующий большой сноровки и опытности, но очень малоизвестный, делается из гладких и сухих дранок (40-50 шт.) длиной до 1,2 м. Эти дранки закрепляются с помощью бечевки к двум обручам, из которых нижний диаметром около 80 см, верхний вдвое меньше. Ловить корзиной можно только на мелкой воде, не глубже 1 м, и там, где растет более или менее густой хвощ. Ловят ранним утром в тихую погоду, большей частью вдвоем: один с корзиной становится на носу челнока, другой — с шестом на корме. Заметив место остановки рыбы, осторожно подъезжают; ловец держит корзину наготове за верхний обруч и, когда лодка достаточно приблизится к намеченной добыче, с силой бросает свой ‘кош’ (не выпуская его из рук). Если бросок был удачен, то рыба тотчас дает о себе знать, забарабанив хвостом в стенки. Остается, засучив рукава, вынуть рыбу из корзины.

3. РЫБЫ ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ

http://carpaty.net/?p=26792

Во многих мѣстах также ловят рыбу обыкновенной корзиной (‘кошиком’). Послѣдній способ особенно широко примѣняется в нижнем теченіи западной области, гдѣ вдоль больших рѣк образуется ряд заливов и малых прудков, богатых карасями, вьюнами и щуками. В таких мѣстах часто ловят рыбу. Особой корзиной, назваемой ‘топогатов’ (рис. 57b). Это четырехугольная корзина приблизительно в 1 м. высотой, сплетенная из вербовых прутьев, сверху и снизу открытая. Ha двух противоположных сторонах в верхней ея части, болѣе узкой, находятся отверстія для удерживанія корзины руками. Ловят топогатовом слѣдующим образом: рыбак возмет корзину за ея отверстія в руки и быстро ее погружает в мелкую воду, сильно заросшую водяными растеніями, с илистым дном. Корзина эта погружается в воду, a сверху еще придавливается тѣлом самого рыбака, чтобы не всплыла вверх. Теперь просматривается улов. Пойманных рыб выбирают руками через верх корзины. Ловят, главным образом, щук и карасей, которые в лѣтній жаркій день неподвижно стоят у дна между водяными растеніями.

——————————————————————————————————

Народный историк Евгений Харин (skygrad)