Вообще-то сейчас даже великих редко когда вспоминают через такой отрезок времени. Общественное забвение ждет человека вскоре после его ухода, и хорошо если родные не забудут. Но тут, помня, сколько слез было выплакано мирскими, клириками и прихожанами в дни его скоропостижной кончины, радуюсь, что иногда бывают исключения (к тому же нам, в нашей вятской действительности, видимо, суждено жить с повернутой назад головой, равно и сердцем, настолько мало настоящее время прирастает культурно значимыми, яркими персонажами. Оно не создано для этого. Ищем опору в своем прошлом и людях, которых уж нет). А радовалась потому, что в Герценке анонсировали встречу друзей, открывая очередную фотовыставку всенародно любимого батюшки.
Слово ведущего держал его верный товарищ, поэт Андрей Антонов. Вот пример настоящей пастырской дружбы, полной доверия и человеческого понимания. И это сердечное слово друга было в точку каждой мыслью. Уж сколько в свое время сказано о ренессансной , разносторонне богатой личности отца Александра, а ведь еще не все сказано о нем. Призванный на служение церкви митрополитом Хрисанфом в «прекрасные-ужасные» девяностые в ряду прочих талантливых гуманитариев, он отлично справлялся с миссионерской задачей – привлекая в ряды верующих вятскую интеллигенцию, и это было тогда правильно, органично и плодотворно. Таков был дух обновленного времени. (а ведь призван он из противоположного идеологического лагеря, поскольку до церкви будучи учителем истории работал с пионерами, придумав и поставив на ноги культурно-исторического долгожителя — детский клуб «Мир» с его увлекательными экспедициями за краеведческими артефактами). Впрочем, как было замечено, он никогда не вписывался в никакие рамки, был креативщик сам по себе, и таковы же его основные детища, выраставшие в то время аки грибы после дождя: православные садики и школы, богословский Свято-Тихоновский институт, а далее – православные и светские киноклубы ( когда он уже он сам увлекся авторским кино, начал снимать фильмы, ибо впечатления и мысли переполняли ). Слава его как кинематографиста сразу перешагнула областные рамки, пошла по общероссийским фестивалям, где он представлял свое и, позднее, сам уже судил киноконкурсы будучи в экспертном жюри.
А все потому ему это удавалось, что был отец Александр настоящим «гением общения», не тусовщиком, а именно что страстно любил интересных людей и хороший разговор, был искренне заинтересован в собеседнике, не выпячивая себя, остро глядя со вниманием и внутренней улыбкой прямо в глубину человека. Чтобы слегка заземлить его светлый образ, теперь думаю, что было в этом внимании нечто и от литературного интереса (наряду с вышеупомянутыми творческими занятиями, конечно же, он не мог не стать писателем, чутким к слову и в нем немедленно узнаваемым). Один из сборников рассказов называется «Единственный слушатель», по-моему, очаровательно.
Мы подружились в примерно то время, когда он вел киноклуб в Герценке и увлекался «теорией поступка» Михаила Бахтина, вдохновенно рассматривая человеческое поведение с этой точки зрения, пытаясь приложить ее и к разбору фильмов. Из этих обсуждений обычно мало что путного выходило, но он все равно снова и снова старался вытаскивать людей из душевной спячки к работе мысли, осознанному выбору и поведению. Просто Дон Кихот любимой идеи! Философия, богословие увлекали его до последних дней. Если кто, мало ли, подумает , что тут религиозный либо духовный аскет, то ничего подобного. Как раз гедонист и путешественник. Обожал вкусную еду, красивые вещицы, прогрессивные бытовые штуковины, которыми без меры наполнял свой гостеприимный дом на Молодой Гвардии… Ничуть не святой, не идеальный, со слабостями, по-достоевски широк, и эту широту не хотелось бы сузить (сказал его друг Антонов). Потому что настоящий во всем, отсюда и образовавшаяся «дыра в пейзаже», которая мучит и угнетает.
Нет, совсем не идиллией встречи друзей мне показался вечер памяти. Замечено, редкий человек обладает подлинной культурой вспоминать ушедшего, а все больше толкует о себе любимом. Это я так думаю, а друг поэт позднее отозвался еще более жестко, добавил свою ложку дегтя: «Ясно, что отца Александра начинают забывать. Почти никого из клуба «Мир»» не было из старой гвардии, а из новой поросли совсем никто не пришел. Батюшки не пришли, кроме Дудина. Молодых прихожан тоже не было. Все ожидаемо, но не печально. Так было и будет. Священников вообще быстро забывают. Они – пехота церкви».
