Не так давно в Иркутской области произошло ЧП — бунт в колонии в Ангарске. Так как на территории Кировской области также находится большое количество исправительных колоний, редакция решила проанализировать, а возможно ли повторение подобной трагедии в Кировской области.
Пообщавшись с бывшими заключенными, их родственниками, действующими и бывшими сотрудниками колоний, выяснилось, что такое возможно. И одна из самых напряженных ситуаций сейчас сложилась в кирово-чепецкой ИК-11, именуемой в простонародье как «строгач». Ведь, как рассказывают те, кто там бывал, совсем недавно бунт в колонии чуть не случился. Этому предшествовало избиение осуждённого в отряде №1, которым руководит подполковник внутренней службы Медведев, а курирует опер, сотрудник майор Черных.
Двое других осужденных избивали так называемых «активистов». Это вызвало взрыв возмущения в других отрядах, поэтому осужденные вышли в локальные участки. Только после этого администрация учреждения была вынуждена как-то отреагировать, но возникшая ситуация была скрыта от вышестоящего руководства.
«Такое происходит регулярно, — поделился с редакцией источник, попросивший сохранить анонимность, — избиения одних заключённых другими заключенными, «приближёнными» к администрации, увы, не редкость. Особенно этим «славится» первый отряд, руководство которым осуществляет Медведев и Черных. Главная цель этих «профилактических мероприятий» — заставить осужденных работать на так называемой «промке» по 12 часов в день 5 дней в неделю – то есть по сути превращают в рабов. При этом основная часть осужденных получает за этот рабский труд от 100 до 1000 рублей в месяц. Хотя по закону должны получать МРОТ. Нетрудно догадаться, в чьих интересах распределяется разница. И эта вопиющая ситуация стала нормой после того, как в 2019 году исправительное учреждение возглавил подполковник Пестов».
По словам источника информации, осужденным утром дают только 20 минут на подъем, заправку кроватей, туалет, умывание и сбор на работу. Поэтому многие встают в 5 утра (по совету администрации), чтобы успеть хоть что-то и не стоять в очереди к умывальникам, которых не хватает на всех. В 7-30, после завтрака, осужденные уже на «промке» и возвращаются в отряды только к 20-00. При этом администрация отмечает в табелях совершенно другое время.
Можно рассказать, в каких условиях — технических и санитарных работают осужденные — это тема отдельного материала, но вызывает удивление полное отсутствие реакции надзорных органов и управления, тем более, что ИК-11 расположена у всех «под носом» — в расположенном не так далеко от областного центра городе Кирово-Чепецке.
Возможно, в том числе, это происходит и потому, что на «промке» работает автосервис и другие мастерские, которые регулярно (со слов осуждённых) выполняют различные заказы, явно не относящиеся к их рабочим обязанностям.
Тема крайне острая и потому, что рабская эксплуатация зэков приносит, по-видимому, очень неплохие доходы, возможно, и теневые, ведь куда-то положенная осужденным заработная плата согласно закону о сообщающихся сосудах должна перетекать. И, конечно, никому не хотелось-бы, чтобы Кировская область прославилась на всю страну повторением Ангарских событий.
Редакция в самом начале расследования и будет благодарна читателям за любую (естественно, достоверную) информацию на тему работы ИК на территории области с единственной целью — установить истину и не допустить повторения трагедии.
А тем временем, пока готовился материал, стало известно ещё об одном ЧП в ИК-11, и опять в отряде №1. Один из осужденных, вероятно приближённый к руководству отряда, набросился на другого осужденного с ножом. И снова, как сообщают источники, инцидент был «замят» подполковником Медведевым и майором Черных. Чем может грозить подобное покровительство и попустительство, объяснять не надо — это верная дорога к беспорядкам, считают сторонние наблюдатели ситуации, но почву для них старательно создаёт сама же администрация.
«Наблюдатель»
Обо всех нарушениях в ИК можно сообщить по электронному адресу: mail@nabludatel.online
Лента.Ру о бунте в колонии в Ангарске: «Богатая зона»
ИК-15 в Ангарске — одна из лучших в Иркутской области: во многом потому, что она — богатая. Мало кто знает, но учреждения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России во многом живут благодаря госзаказам и договорам с частными предпринимателями. В местах лишения свободы шьют форменные одежду и обувь, производят столярные изделия и пиломатериалы. На маленьких участках изготавливают сувениры. Есть даже запатентованный бренд «Сделано в тюрьме». Это выгодно и администрации, и заключенным: они получают зарплату, которую могут тратить в специальных магазинах, а могут откладывать на светлый день выхода на свободу.
В ИК-15 производственная площадка занимала почти 100 тысяч квадратных метров. Там заключенные шили спецодежду для госкорпораций, собирали секции модульных домов, делали мебель и промышленный инструмент. На складах хранилась готовая продукция, в том числе и та, что принадлежала одному из заказчиков — крупному частному предпринимателю.
Из-за введенного в России режима повышенной готовности к ЧС во всех учреждения ФСИН был ограничен допуск посторонних, сотрудников перевели на казарменный режим, а свидания для зэков отменили. Но внутри периметра продолжалась прежняя жизнь. Правда, готовую продукцию теперь свозили на склады — вывоз ее приостановился. И осужденные об этом знали.
В колонии отбывают наказание рецидивисты с тяжкими статьями, имеющие за плечами не одну ходку. СМИ писали, что ИК-15 была «черной» зоной — то есть все стороны жизни там контролировали авторитетные заключенные. Но источники «Ленты.ру», знакомые с ситуацией, отмечают, что на деле вся власть в колонии уже много лет принадлежит администрации, то есть зона была «красной».
Московский комсомолец об «одном инциденте с избиением»:
Бунт в ангарской колонии строгого режима №15 смело можно назвать самым массовым и страшным за последние годы. Ничего подобного, пожалуй, не было со времен Копейского бунта в 2012 году.
В ангарской колонии осужденные записывали видеообращения на мобильник и тут же выкладывали в Интернет. Одновременно жители Ангарска снимали на телефоны зарево пожара (бунтующие арестанты подожгли здания), которое было видно за много десятков километров. Дороги в Ангарск были перекрыты почти двое суток, а на территорию исправительного учреждения ввели спецназ.
Ангарская колония №15 — одна из самых больших и образцово-показательных.
— Это так называемая рабочая колония, — говорит бывший член ОНК по Иркутской области Павел Глущенко. — Содержится здесь около 1200 осужденных, многие заняты на производствах. Там много разных цехов. В самой колонии условия, скажу я вам, не самые плохие. Не у каждого на воле есть то, что там.
Комментарий члена СПЧ Андрея Бабушкина: «Работой в ИК были обеспечены лишь 500 человек. Несмотря на востребованность продукции ЦТАО колонии (в ИК производятся вагоны-офисы), данных о среднем размере заработной платы на производстве колонии в сети Интернет не приводится. Не соответствует численности осужденных штат учреждения: вместо 350 человек в ИК работали 204 аттестованных сотрудника и 51 вольнонаемный специалист. Уполномоченный по правам человека в Иркутской области не уделял достаточного внимания как данному учреждению, так и уголовно-исполнительной системе области в целом. Так, на сайте уполномоченного отсутствуют данные не только о посещении им колоний области или о взаимодействии с ОНК, но и об ОНК как таковой. Члены ОНК там бывали тоже недостаточно часто».
В условиях отсутствия общественного и государственного правозащитного контроля возникали предпосылки для всевозможных злоупотреблений. Так, согласно данным сайта «ФСИН-маг», пачка сахара весом 900 г стоит в магазине ИК 108 руб. (при этом купить почему-то можно только 1 пачку сахара), оливковое масло объемом пол-литра — 624 руб., 40 г сухого картофельного пюре — 54 руб., 200 г сыра «Костромской» — 302 руб. Нельзя забывать, что данные цены действуют в условиях запрета посылок и передач, введенного в связи с пандемией.
— Я не раз бывал с проверками в этой колонии, — продолжает Глущенко. — Осужденные вели себя адекватно.
Но надо понимать, что колония эта не для «первоходов», а для тех, кто уже был осужден. К тому же строгий режим суд назначает отнюдь не за кражи и мелкое хулиганство.
— Тут сидят люди, у которых за плечами по три-четыре «ходки», — говорит один из сотрудников. — Многие — за убийства. Хотя есть и люди, «заехавшие» за экономические преступления, они с высшим образованием, культурные. Но таких — меньшинство.
На территории колонии есть отдельно стоящее здание — СУС (строгие условия содержания). Туда помещают тех, кто нарушает распорядок или у кого просто не сложились отношения в коллективе.
…Анализ происшедшего еще только предстоит делать. Версий много — от конспирологических до шпионских. Во ФСИН считают, что всей акцией кто-то умело «дирижировал» с воли и что не мог один инцидент с избиением осужденного привести к бунту, каких давно не бывало. Родные осужденных заявляют, что бунт зрел уже несколько месяцев, поскольку жизнь в колонии ухудшилась, сотрудники стали применять физическое насилие.
В таких случаях обычно говорят: «Следствие разберется». Хочется добавить крылатое: «Но это не точно».
В УФСИН идут прирожденные садисты ради возможности поиздеваться и выйти на пенсию в 35 лет.