Кто в ИК честнее всех или как осужденному получить «неприятности с законом»

22 февраля у осужденного Андрея Старикова на рабочем месте вновь нашли сотовый телефон. Что, собственно, и предполагала редакция, опубликовав в шестом номере статью «Про места отдаленные, но с телефонным изобилием», написанную благодаря письму, полученному «ВН» от заключенного кирово-чепецкой ИК-11 «строгого режима».

Точнее, «Вятский наблюдатель» был бы сильно удивлен, если бы по отношению к Андрею Витальевичу, посмевшему открыто рассказать как и по каким причинам стал «злостным нарушителем режима», не начался бы новый виток репрессий при открытой демонстрации полного отсутствия в зоне существующего российского законодательства.

При том что газета, откровенно ерничая в адрес администрации ИК-11, задавалась вопросом: кто же является поставщиком в зону «незаконных сотиков и сим-карт», если не сами сотрудники исправительного учреждения? И в каком оптовом объеме девайсы, конечно не за бесплатно, попадают в места строго лишения свобод, если только у Старикова за последнее время как бы изъяли шесть «запрещенных предметов»: «…И, хотя ответ для большинства читателей более чем очевиден, «ВН» посмел предположить, что непосредственно над «одиннадцатой», нередки осадки, но не в виде дождя и мокрого снега, а сотовых телефонов и сим-карт. Так что любой из сидельцев может подобрать себе сотовый из кучи подобных и пользоваться им в свое удовольствие до очередного шмона. А
если учесть, что в ИК-11 полторы тысячи осужденного контента, то не исключено, что дожди там переходящие в ливни».

Однако, не прислушавшись к не особо закамуфлированной рекомендации: дескать, подставляя других, подставляетесь и сами, — администрация ИК-11 громко топоча, видимо от ощущения полной своей безнаказанности, бросилась известной дорогой, и снова «нашла» у Старикова сотовый с «симкой» телефон.

Хотя могла бы «обнаружить» на рабочем месте сотрудника котельной, к примеру, кило конфет, равно как и в одном экземпляре, что также привело бы к написанию Акта о «нарушении режима». Но без возможных подозрений на администрацию, так как ответ на вопрос, где взял запрещенное, — был бы не просто очевиден: купил в лагерном магазине, угостил знакомый, — но и более логичен для «закрытого учреждения». Зато последствия для Старикова были бы не менее серьезны: не стоит писать заявление на «послабление режима» или на УДО.

Реконструкция событий (со слов осужденного)

16 февраля. В очередном номере «ВН» выходит статья «Про места отдаленные, но с телефонным изобилием».

22 февраля. Статья появляется на сайте «Вятского наблюдателя».

22 февраля. В 10 часов утра оперуполномоченный Сунцов по внутреннему телефону звонит Старикову и предупреждает: «Раньше тебя один Шулятьев (по лагерному «Карен») прессовал, теперь буду и я».

22 февраля. 11.45. Дежурный по промзоне Сергей Сычев (по лагерному «Баба Яга» или «Сыч») находит на рабочем месте Старикова телефон с симкой. В качестве «понятых» сам осужденный, который заявляет, что предмет не его. И пишет заявление на имя начальника ИК-11 полковника Виктора Масалитина (по лагерному «Масяня»), требуя расследования по факту. А именно, на наличие отпечатков пальцев и детализацию звонков, чтобы наверняка установить, кому принадлежал телефон.

22 февраля. 15 часов. Масалитин вызывает Старикова к себе и обещает во всем разобраться. Затем Старикова «снимают с промзоны» и отправляют в отряд. К моменту написания статьи, ни о каких изменениях в судьбе заключенного пока не известно.

Елена ОВЧИННИКОВА

О чем писал Стариков

Все «неприятности с законом» начались у Андрея Викторовича с того момента, как, благословленный администрацией ИК-11 за хорошую работу, в июле 2017 года написал заявление на отпуск. А в августе намеревался подать прошение о «переводе на облегченные условия содержания». 30 июля в котельной, где работает Стариков, был произведен обыск, в ходе которого, без свидетелей, как бы обнаружили два сотовых телефона.

4 августа котельную вновь обыскали уже в присутствии Старикова, и, хотя в тот момент ничего не нашли, к двум часам пополудни оперативный сотрудник Сунцов заявил об обнаружении двух сим-карт. На что непокорный зек заявил о своем намерении биться за правду до конца. Через десяток дней на своем рабочем месте Андрей Витальевич обнаружил еще две телефонные карты, которые, опасаясь известных последствий, уничтожил. Понятно, что при очередном обыске их не обнаружили, чему служивые были искренне удивлены.

Почему подозрение пало именно на него, ведь в котельной работает два десятка сидельцев, 55-летний Андрей Витальевич, имеющий два высших образования, не знает. Но подозревает, что администрация учреждения решила не расставаться с ценным работником, ведь в котельной он, считай, почти Бог: ремонтировал, модернизировал, реконструировал, проектировал, причем так, что и для «вольных котелен» не стыдно, а на зависть. Еще и сотрудников ФСИН на ознакомительные экскурсии водит, и курсы повышения квалификации читает «по улучшению работы котельных и водообеспечения», что для любой колонии тема больная в связи с износом отопительного оборудования:

Став «злостным нарушителем режима» Стариков, ранее только поощряемый администрацией, уверен, что каких-либо доказательств его «причастности к сотикам у руководства колонии не имеется.