У заключенного ИК-11 Андрея Старикова за последние полгода не единожды находили сотовые телефоны и сим-карты.
К которым, как сообщает нынешний «злостный нарушитель режима», он не имеет никакого отношения. При чем, как указывает Андрей Витальевич в своем письме в редакцию, все неприятности с законом начались у него с того момента, как, благословленный администрацией исправительного учреждения за хорошую работу, он в июле 2017 года написал заявление на отпуск. А в августе намеревался подать прошение о «переводе на облегченные условия содержания».
Впрочем, как здраво рассуждает осужденный, ранее имеющий в «зоновском анамнезе» лишь поощрения, близящийся срок на УДО ему теперь тоже не светит — так что «будет сидеть до звонка».
Телефонные копи
30 июля в котельной, где работает Стариков, был произведен обыск, в ходе которого, без свидетелей, как бы обнаружили два сотовых телефона. Почему подозрение пало именно на него, ведь в котельной работает два десятка сидельцев, 55-летний Андрей Витальевич, имеющий два высших образования, не знает. И уверен, что каких-либо доказательств его «причастности к сотикам», хотя бы в виде отпечатков пальцев, у администрации не имеется. Равно как и распечатков звонков, по которым можно определить пользователя.
3 августа Старикова заставили написать объяснительную, уточнив, что хорошо бы, если б сознался «откуда дровишки». А на следующий день «пошедшего в несознанку» заключенного «…под угрозой нового взыскания и помещения в СУС или ШИЗО вынудили поствить подпись под вердиктом дисциплинарной комиссии на его злостное нарушение, превратившегося из «обнаружения телефонов» в изъятие. Прочитать документ подписанту не позволили.
Чем напугать систему
Начальник ИК-11 — полковник Виктор Масалитин «выписал» нарушителю штраф в размере 200 рублей, снабдив напутствием, что «это просто формальность» и «нечего переживать из-за такой мелочи». Но утром 4 августа котельную вновь обыскали уже в присутствии Старикова, и, хотя в тот момент ничего не нашли, к двум часам пополудни оперативный сотрудник Сунцов заявил об обнаружении двух сим-карт. На что непокорный зек заявил о своем намерении биться за правду до конца.
Система не то чтобы напугалась и нагнулась, но к ноябрю с проблемой вроде разобрались: один из заключенных письменно признался (чего бояться — ему до «дембеля» два понедельника оставалось), что подбросил «симки» Старикову, засунув их в отворот фески. Только вот незадача — отворотов у стАриковской кепки не имелось. И через десяток дней на своем рабочем месте Андрей Витальевич обнаружил еще две телефонные карты, которые, опасаясь известных последствий, уничтожил. Понятно,
что при очередном обыске их не обнаружили, чему служивые были искренне удивлены.
В виде дождя и мокрого снега
Описывая свои, как бы возникшие на ровном месте, проблемы — на восьми страницах убористым почерком, Стариков не раз подчеркнул, что его несгибаемое сопротивление и попытки добиться правды лишь отягощают ситуацию. Но редакция увидела здесь иную тему, которую осознанно или по неразумности никто из администрации колонии не замечает, как бревно в собственном глазу. Хотя хотелось бы, чтобы вопрос, откуда в котельной взялись два телефона и четыре сим-карты освещался несколько иначе и шире: например, как они вообще появились в колонии «строгого режима»?
И, хотя ответ для большинства читателей более чем очевиден, «ВН» посмел предположить, что над Кирово-Чепецком, точнее, непосредственно над «одиннадцатой», нередки осадки, но не в виде дождя и мокрого снега, а сотовых телефонов и сим-карт. Так что любой из заключенных может подобрать себе девайс из кучи подобных и пользоваться в свое удовольствие до очередного шмона. А если учесть, что в ИК-11 полторы тысячи осужденного контента, то не исключено, что дожди там переходящие в ливни. Только интересно, как зеки деньги на карту кладут? Или на «одиннадцатой» есть в общем доступе банкоматы?
Елена ОВЧИННИКОВА
Собственное расследование газеты
Как пояснили «ВН» источники, знающие Старикова лично, «Витальевич — мужик рукастый и головастый». В котельной колонии он, считай, почти Бог — ремонтировал, модернизировал, реконструировал, проектировал, причем так, что и для «вольных котелен» не стыдно, а на зависть. Еще и сотрудников ФСИН на ознакомительные экскурсии водит, и курсы повышения квалификации читает «по улучшению работы котельных и водообеспечения», что для любой колонии тема больная в связи с износом отопительного оборудования:
— Так что, когда в отпуск засобирался, на облегчение режима и про УДО начал говорить, в администрации скорее всего задумались: кто ж это все без него ремонтировать станет? Где гарантия, что зону не заморозим, за что и работы лишиться можно. Ну и решили карьеру ему подпортить, чтобы до звонка сидел — до июля 2020 года. Только
Стариков не смирился с тем, что законного права нечестным путем лишают, решил бороться, а такие в зоне совсем не не ко двору.
Как написал Андрей Витальевич в конце своего письма: «Ни УФСИН, ни прокуратура со мной не беседовали, а я готов идти на диалог с использованием полиграфа». Что ему, по мнению собеседников, несомненно отольется, и это будет точно не поощрение.
К фото: ИК-11 во время посещения членов общественно-наблюдательной комиссии