Не виновен потому, что подполковник?

Станет ли обвинительный приговор Дмитрию Баженову финальной точкой в ДТП с летальным исходом

На днях районный суд отправил Баженова, ординатора второго года обучения по специальности врач анестезиолог-реаниматолог, на полтора года в колонию-поселение. Оставив лишь в «свидетельской роли» человека, о причастности которого к смерти 28-летней Ольги Нелюбиной, не будь он конечно подполковником УФСИН Олегом Ростовцевым, у суда и следствия, скорее всего, имелось бы иное мнение и другой вердикт. 

Таково мнение осуждённого, обратившегося в суд с апелляционной жалобой, считающего, и не без оснований, что именно подполковничьи погоны повлияли на то, что в процессе следствия и судилища в официальных структурах случилась массовая амнезия, стершая из памяти то, что в момент совершения аварии, да и несколькими часами позже, «слуга государев Ростовцев», как говорится, лыка совершенно не вязал — по сути не понимая, что пьяно куражится на месте чудовищной человеческой трагедии. 

Напомним, 21 мая 2016 года в 2.50 автомобиль «Лада-Калина», за рулем которой сидел студент-медик Дмитрий Баженов, подрабатывавший по ночам таксистом, выезжала с улицы Героя Костина с левым поворотом на Ленина, чтобы направиться в сторону Нововятска. Пропустив на перекрестке машину, Баженов, на скорости не превышающей 15 километров в час, выехал на середину Ленина, где был картинно и эффектно торпедирован ростовцевской «Тойотой» (Е 886 НР). При том, что в момент столкновения резвость «слепой японки», что двигалась в сумерках близящегося рассвета без включённого света фар, практически в десять раз превышала «лада-калиновскую» успешь. И более чем в два раза установленную Законом скорость на данном участке дороги. 

И пока Ростовцев, представившийся полицейским действующим подполковником УФСИН, а не уволенным накануне, как торопливо сообщила избавившаяся от него служба, не мог припомнить, то ли он, то ли кто-то иной сидел за рулем его «Тойоты», Дмитрия Баженова и его пассажирку Ольгу Нелюбину везли в «травму», где врачи приложили множество усилий, чтобы спасти их жизни. И если при наличии закрытой черепно-мозговой травмы, ушибе головного мозга, субарахноидальном кровоизлиянии, переломе шейного позвонка и остистых отростков, а также вывихе левой плечевой кости и эрозии роговицы левого глаза — Дмитрию удалось выкарабкаться, то тяжелые травмы головы, позвоночника и внутренних органов — в случае Ольги были несовместимы с жизнью. Оставив сиротой маленькую дочь, Нелюбина скончалась в реанимации 1 июня. 

К моменту возбуждения уголовного дела, сам Дмитрий из-за потери памяти пояснить следствию ничего не мог. Так что в основу дела легла история, рассказанная пьяным подполковником, а затем скорректированная им же на протрезвевшую голову. И следствие, видимо четко для себя определив виновного в ДТП («…предварительное следствие изначально заняло позицию о виновности Баженова в совершении инкриминируемого деяния, — пишет в ходатайстве адвокат Дмитрия — Е.О), перестало замечать очевидное. Например, отсутствие тормозного следа у «Тойоты», которому откуда бы случиться, если тормозные фонари зажглись лишь после столкновения. А также то, что скорость «японки» реально зашкаливала. 

Также все три следователя, попеременно занимавшиеся «ДТП у инфекционной больницы», не заметили, что Ростовцев, утверждавший, что видел «Калину», не только не попытался избежать столкновения (ведь, согласно выводам экспертов, «Тойота» имела стопроцентную техническую возможность предотвратить ДТП — Е.О), казалось бы, логично снизив скорость, а напротив, ускорился на 16 километров в час. При том не только не направил автомобиль к обочине своей полосы, а целеустремился к центру дороги, где входила в левый поворот «Лада Калина». Стоит отметить, что совершению смертельных подполковничьих манёвров, равно как и манёвров предотвративших бы ДТП, никто не мешал — дорога в три утра была фактически пуста. 

При том, вручая обвинительное заключение или зачитывая приговор Баженову — якобы нарушителю ПДД, вершители человеческих судеб даже не то что не потрудились, а совершенно не пожелали узнать: мог ли видеть и видел ли приговорённый студент-медик темную машину, мчавшуюся без включённых фар. Хотя именно этот факт говорил бы о том, нарушил ли вообще Баженов Правила дорожного движения. Или их не нарушал вовсе — по той причине, что не мог видеть машину, слившуюся цветом с асфальтом. Более того, завершая работу, следователь отклонил ходатайства обвиняемого о продлении дела для выяснения новых обстоятельств, о проведении дополнительных экспертиз и следственном эксперименте. Заявив при том безапелляционно, что сроки истекли, и теперь «Дмитрий может защищаться только в суде». Так что без ответа осталось множество вопросов, в частности касающихся индивидуальной скорости реакции пьяного подполковника в критической ситуации. И нет ответа на самую «опасную позицию»: почему, увидев на перекрёстке машину Баженова, Ростовцев, нарастив скорость, пошёл в лобовую? Суд, солидарно со следствием, также не заинтересовался причиной «смертельного подполковничьего страйка».

Мы кажется где-то встречались?

В материалах уголовного дела Дмитрия Баженова имеется протокол осмотра автомобиля марки “Тойота”, который проводился с участием эксперта — “специалиста Комарова”. “ВН” напоминает читателям, что, по мнению адвоката Валерия Рылова, фамилия «Комаров» для защитников, работающих по ДТП, давно уже “стала нарицательной”:

Вспомните о роли Комарова при расследовании аварии в Свечинском райне, где погибли молодые супруги? Изменив на схеме… место столкновения машины семейной пары и микроавтобуса, эксперту практически удалось убедить следствие, что в смерти супругов лишь их вина, и только благодаря публикациям в “Вятском наблюдателе” в деле появились документы, подтвердившие виновность водителя. Который, возможно, являлся родственником какого-то милицейского чина, — говорит Валерий Алексеевич, напоминая: 

Именно Комаров всячески старался развалить “дело Игнатяна” (ДТП у Октября — Е.О), это его заключения позволили отправить в колонию ни в чем не повинную Марину Ногину, водителя троллейбуса, которая не убивала ребенка, — говорит Валерий Алексеевич.

А «ВН», используя внутриредакционную информацию, впервые сообщает всем так или иначе участникам и соучастникам «дела Ногиной», а также неравнодушным горожанам, что, пережив множество унижений и страданий, связанных с вынесением приговора и отбытием незаслуженного наказания, ещё недавно цветущая и сильная женщина сегодня серьёзно больна. Это то заболевание, о котором медики обычно скорбно сообщают родственникам, рекомендуя крепиться и надеяться на лучшее. 

Тезисы осуждённого для суда апелляционной инстанции 

В деле имеется  Постановление об отказе в возбуждении УД в отношении Ростовцева, обоснованный «наличием неустранимых противоречий в показаниях участников дорожно-транспортного происшествия, связи с чем не представляется возможным установить наличие причинно-следственной связи превышения скорости и наступившими последствиями». Хотя в материалах дела имеется такое вещественное доказательство. Это видеозапись, по которой возможно определить время движения «Калины» в опасной зоне и данное время составляет от 2,5 и более секунд. 

…При скорости 60 км\ч Ростовцеву не пришлось бы даже тормозить, а при его фактической скорости 128.9км\ч при своевременном обнаружении опасности и применении даже НЕ экстренного торможения, возможно было совершить маневр вправо на свободную правую полосу, подать звуковой сигнал, чтобы я заметил его раньше и возможно бы ускорился, чтобы быстрее освободить полосу. И если бы не смотря на это ситуация оказалась бы аварийной, при своевременном применении торможения удалось бы погасить разрушительную скорость до минимальных значений, что не причинило бы вреда здоровью. Но не сделал этого, так как был в алкогольном опьянении. 

…Также он должен был понимать, что, избрав данную скорость и не включив фары в сумеречное (ночное) время суток, другие участники движения могут его не увидеть, или неправильно оценить его скорость. Поэтому он должен был быть вдвойне внимательнее, если не говорить уже о том, что его вообще не должно было быть за рулем.

…Причин оправдывающих действия Ростовцева нет. В алкогольном опьянении он сел за руль намеренно, из-за этого не включил фары. Алкоголь повлиял и на оценку дорожной ситуации. Это прекрасно просматривается на видеозаписи: тормоз Тойоты загорается спустя пол секунды после удара. Реакция заторможена настолько, что нажать на тормоз заставил лишь факт удара, то есть не видимое препятствие, а сам толчок, возможно, его разбудил выстрел. 

…Почему суд и следствие читают, что такое вождение на наших дорогах это нормально, и мы должны предполагать, что где-то едет пьяный неадекват? Почему меня уверяют, что его нужно пропустить, а не остановить (поймать, пресечь)? 

…Как действия пьяного водителя, превысившего скорость более чем в 2 раза, без фар ночью, с нулевой реакцией расценены следствием менее опасными, чем не уступить дорогу в населенном пункте, где скорости более 60 км\ч быть не должно.