Убить возможно лечить: что стало причиной летального исхода Евгения Свечникова?

Родные покойного ни на секунду не сомневаются, что причиной является деятельность врачей Кировского НИИ гематологии. Что подтверждает возбужденное уголовное дело «по факту смерти» Евгения Илларионовича:

— Не надо быть врачом, чтобы понять: нашего папу, как бы кощунственно это ни звучало, убивали безграмотно или методично, чтобы не сказать, целенаправленно… Вполне достаточно прочитать аннотации к лекарствам, которыми его пичкали, где чёрным по белому писано, что в его случае данные препараты противопоказаны. Не говоря уже о заключении медиков, которые реально хотели ему помочь, — не сдерживая слез говорят дочери Евгения Свечникова.

История, рассказанная детьми 70-летнего Евгения Илларионовича, в нынешнем марте ушедшего в мир иной, несмотря на титанические усилия израильских медиков, пытавшихся поправить итоги лечения в Кировском НИИ гематологии, тем более ужасна, что в летальном исходе была предсказана врачами с мировым именем. Однако эскулапы на местах предпочли свою «к житью методику», но при том всячески блокируясь от возможных «неприятностей» от предсказанной смерти, пуская в ход шантаж, подделку документов и, не исключено, что во главе угла стояла сугубо личная финансовая заинтересованность.

Собирался жить долго

Евгения Свечникова в Кирове знают и помнят многие: грамотный разносторонний инженер, с незапятнанной репутацией, о котором отзываются не иначе как о «крайне честном и порядочном человеке», едва ль не до последнего дня работал на известных кировских предприятиях. Он был бодр и энергичен — каждый свой день начинал с пятикилометровой пробежки и обожал купание в проруби. Как же, ведь у Евгения Илларионовича, кроме двух дочерей и пяти внуков, был уже правнук. И все требовали его внимания и заботы, и всем он платил любовью.

— Папа был уникальным человеком: добрым, чутким, интеллигентным, что, скорее всего, приблизило его уход, — вспоминает отца дочь Ирина. — За сорок лет мы ни разу не поссорились. Только незадолго до смерти, после серьезного разговора с его лечащим врачом, он огорчился: как я могла обидеть недоверием хорошего человека…

Точка невозврата

Как рассказали родственники Евгения Илларионовича, заболел он совершенно неожиданно для себя — в 68 лет: заныла рука, появилась вялость. Диагноз поставили страшный — хронический лимфолейкоз (ХЛЛ), но лечащий врач утешил: в его возрасте болезнь развивается очень медленно, опасности для жизни не представляет.

В ноябре прошлого года Свечников заболел — обычное ОРЗ, но не для человека с диагнозом лимфолейкоз. И, хотя шёл на поправку быстро, анализы показали очень низкий гемоглобин. Нужна была консультация гематологов, и в конце декабря Евгения Илларионовича положили в клинику для «обследования и выбора тактики лечения». Причём, как сообщил новый лечащий врач Денис Ярыгин, весь процесс оздоровления, к слову очень дорогой, будет оплачен «по квоте».

— Вы везунчик, — сказали врачи. — Это ж такие миллионы! А Евгений Илларионович гордился, как дитя: всю жизнь честно проработал — теперь его государство лечит.

Новый год Свечников встретил в семье, был полон надежд и планов, ведь доктор, который наблюдал раньше, давал весьма оптимистичный прогноз. Но 2 января, ложась в больницу на Красноармейской 72, он не знал, что взял билет в один конец.

— Каждый день его навещали, звонили очень часто, так что сразу заметили — отец стремительно теряет силы. Он успокаивал: «Меня тут колют, капают, поддерживают, все идёт по плану — это лишь временное недомогание. Зачем идти к доктору? Не обижайте человека недоверием»… А с Ярыгиным, лечащим врачом, поговорить все не удавалось: так и не добились ответа — что «капают» отцу, почему день ото дня ему становится все хуже? — он то отменял назначенные встречи, то ссылался на занятость. И лишь через неделю, когда у папы поднялась температура — и это от нас скрывали, — мы узнали, что сделали ему курс химиотерапии. Не спросив на то разрешение ни у него, ни у родственников (как позже выяснили родные, подписи о разрешении на процедуры не принадлежат Евгению Илларионовичу)… Возможно, это реакция «на химию», случайно обронил кто-то из персонала. «Значит, так надо», — говорил отец.

На семейном совете решили: папу надо везти в Израиль — на обследование. О чем сообщили директору НИИ. А также о том, что Ярыгин предложил семье «достать хороший препарат»:

— Судя по реакции Парамонова (директор НИИ), он страшно разозлился. Немедленно позвонил главному врачу, говорил, что Ярыгин позволяет себе  «подобные выходки» уже не первый раз (возможно, речь шла о том, что Ярыгин предлагал родственникам пациентов купить у него импортный препарат — Е.О). Что отвечала заведующая, точно сказать сложно: то ли обещала разобраться, то ли говорила, что уже все утрясла. Но пообещала заменить врача, когда отец ляжет на второй курс «химии», — рассказывает дочь Ирина, сообщившая также, что Парамонов предложил ей написать заявление на Ярыгина, но она отказалась — жалко стало молодого доктора.

После второго курса химиотерапии, лишь ухудшившей состояние пациента, с Израилем решили не тянуть, и поставили лечащего врача в известность. Тот пришёл в ярость, так как считал, что на Земле обетованной могут лишь «выкачивать деньги», а здесь, в Кирове, он мгновенно поставит отца на ноги — дайте только пару недель.

— Билеты в Израиль были куплены на 2 или 3 февраля, но вдруг нам сообщили, что отец дорогу не переживет — так плох, что придётся перенести поездку на шестое… Дескать, потерпите, крови ему покапаем. Тогда же потребовали заявление об отказе от госпитализации. А иначе «не дадут выписку», из которой, как оказалось, следовало, что… пациент явно идёт на поправку, и почти все показатели близки к норме. Хотя в Израиль привезли его едва живого, ходить уже не мог, — вспоминает дочь.

Доктор Гур, одна из лучших специалистов израильской клиники, госпитализировала русского пациента немедленно, сообщив, что «все очень серьёзно». Через несколько дней, когда были готовы анализы, она дала официальное заключение о том, что, благодаря проведённому ранее лечению, у Евгения Илларионовича фактически «убит иммунитет». И без пересадки костного мозга дни его сочтены — не более месяца-двух жизни. Впрочем, доктор Гур сообщила, что операция, стоимость которой 12 миллионов рублей, даст гарантию не более чем на 40 процентов. А также мировая знаменитость не менее официальное заявила родственникам, с её разрешения было записано на диктофон, что химиотерапия пациенту была противопоказана — «убили химией «. Равно как и вводимые ему препараты.

Через неделю Евгений Илларионович вернулся в Киров, казалось, болезнь отступила. Он снова сел за руль, подолгу гулял с женой и внуками, а дети тем временем торопливо собирали на операцию необходимую сумму: продавали имущество, брали в долг у друзей отца и своих — 12 миллионов для них немалые деньги. Но Свечникову, несмотря на то, что «чувствовал себя огурцом», требовался врачебный контроль. И он вновь оказался в Кировском НИИ гематологии.

— Ярыгин снова начал лечить отца, неустанно бубня про то, что у израильтян одни доллары в глазах, а его лечение бесплатное и правильное. Отец слабел и умирал на глазах, но тут доктор, ранее избегавши встреч, неожиданно позвонил и предложил увидеться на «нейтральной территории», — рассказывает дочь. — Мы с сестрой приехали на встречу и записали разговор, в котором гематолог убеждал нас, что нашёл препарат, который поставит папу на ноги за две недели. И мы должны 17 февраля поддержать его на врачебной комиссии. Иначе, заламывал он руки, я боюсь думать, что с ним — с нашим отцом — будет дальше. Сначала мы пообещали, что сообщим о своём согласии, но к вечеру достали аннотацию, где прочитали, что лекарство подавляет иммунитет. То есть убьёт папу в ускоренном режиме. Больше мы не доверяли ни Ярыгину, ни институту гематологи. 20 марта опять шантажируя невыдачей выписки, нас заставили написать отказ от госпитализации. И, собрав к тому времени половину суммы, мы вылетели в Израиль.

Но 25 марта Свечников умер от… септического шока. Болея онкологией, он скончался от обычной инфекции. Израильская клиника дала подробное заключение о причине смерти в связи с «неправильным лечением». Кировские же эксперты, отработав в рамках возбужденного в мае уголовного дела,  считают, что смерть наступила а результате хронического лимфолейкоза. Родные же Евгения Илларионовича намерены доказать, что не рак погубил их отца, а кировские врачи-гематологи.