Однако родители и жена 21-летнего «наркодилера» утверждают, что Леня никогда не занимался изготовлением и продажей спайсов. Он, даже не употребляющий пиво, с 18 лет работает, создавая свой бизнес, чтобы обеспечить семью и дочь, которой уже два с половиной года.
Интересно, что в редакцию «Вятского наблюдателя» родные Леонида Малых обратились после того, как в предыдущем номере газеты (смотри «ВН» №40 — «Повинись… А там посмотрим» — Е.О) вышла статья об осужденном за «продажу наркотиков» 22-летнем Дмитрии Кузнецове — бывшем, до вынесения приговора, сокамернике Малых.
В пользу кого толкуется
Пытаясь разобраться в историях двух осужденных — вчерашних подростках, редакция задается вопросом: почему следствию, прокуратуре, а затем и суду для вынесения приговора вполне хватает весьма сомнительной, по мнению «ВН», доказательной базы? Ведь практически все свидетели обвинения, в свое время показавшие, что «покупали у Малых «дозу», в судебном процессе заявили, что оговорили Леонида под давлением, так как были запуганы тем, что в отношении них также возбудят уголовное дело.
Интересно, что лишь однажды судья Чучкалов задал свидетелю, изменившему в процессе показания, вопрос о том, знает ли он, что может последовать за «оговором»? На что получил ответ: «…согласен нести ответственность»…
— История осуждения обоих парней, — говорит Сергей Леонидович Малых — отец Леонида, смахивая с щеки слезу, — сделана как под копирку. С одной только разницей, что, даже под давлением следствия, сын не оговорил себя, поддавшись уговорам «грамотных юристов» подписать протокол, чтобы дальше «все было нормально». В отношении парня, твердо не желающего каяться в том, чего не делал, в СИЗО начался прессинг:
— Не могу утверждать, что сына били, но порвали зимнюю куртку, так как в «такой ходить не положено». А в какой положено? Его подвергали ежедневным осмотрам и обыскам, видимо делая это с наибольшей степенью унижения и причинения ущерба: так шампунь выливали в пакет и туда же бросали продукты питания. И еще говорили: «Будешь писать жалобы — смотри, тебе здесь жить».
Сегодня в суд направлена апелляционная жалоба о незаконности приговора Леонида Малых за «сбыт наркотиков в крупном размере», вынесенного 29 сентября. Хотя, как показывает практика газеты, вердикт районного Нововятского суда, скорее всего, «устоит» в кировских инстанциях.
Наркоманы свидетельствуют
Прошлой зимой за продажу наркотиков был задержан Сергей Абатуров, который, как написано в протоколе предварительного следствия, сообщил, что его подельником: «…вместе дома раскладывали по дозам, а затем продавали», — является приятель — Леонид Малых. (В суде Абатуров рассказал, что совершил заведомо ложный донос по одной причине: следователь ему обещала «условно» или «минималку», причем, «срок будет тем меньше, чем больше фамилий «подельников» он назовет».
Дабы у следствия имелись доказательства соучастия — в полиции решили провести «контрольную закупку», для чего Абатуров вызвал Малых на встречу, пояснив по телефону, что хочет вернуть долг — 500 рублей. Но, несмотря на то, что разговора ни о спайсе, ни о его продаже не получилось, а при обыске следов «дури» в карманах не обнаружено, 23 марта 2015 года Леонида задержали по подозрению в продаже наркотиков и отправили в следственный изолятор.
26 марта в полиции появился Роман Шкляев, сообщивший, что готов дать признательные показания о том, что его знакомый Андрей Малых купил у него машину «ВАЗ 21074», рассчитавшись за нее ста граммами спайса. Хотя, как написано в протоколе суда, наркотики у Шкляева были обнаружены гораздо раньше того, как он пришел сдать их, якобы, добровольно.
— Ваша честь! — пишет осужденный Малов. — Вспомните тот факт, что гос-обвинитель в зале суда провел эксперимент: он удалил моего отца, после чего задал вопрос свидетелю защиты Сидорову С.Н., а именно: «Вы помните, какого достоинства были купюры, которые Леонид Малых передал Шкляеву»? На что свидетель ответил: «Помню, было 35 тысяч рублей — шесть купюр по пять тысяч и пять купюр по одной тысяче».
После чего был опрошен мой отец, дававший деньги на покупку машины, подтвердивший, что передал мне такую сумму купюрами такого же количества и достоинства. Также прошу учесть, что при обыске машины, на которой я, якобы, развозил спайс, следов наркотиков не обнаружено.
Кстати, машину, проходившую по делу «вещдоком», купленную Малых и оформленную с соблюдением всех правил, почему-то отдали на «хранение» Шкляеву. Который вскоре сдал ее в металлолом, написав заявление, что «семерку угнали». За что приговорен к полугоду колонии-поселения.
27 марта, около 4 утра, в частный дом Малых ворвались полицейские. Перевернув все, что можно перевернуть и выпотрошить, но так и не найдя следов наркотиков, стражи закона изъяли дорогой чай Пуэр — Леонид занимался его продажей — и недешевую оргтехнику, которую так и не вернули.
Как пишет осужденный: «…прошу заметить, что сотрудники ОПНОН не показывали постановления суда или прокурора об обыске. Я побоялся что-либо говорить, так как полицейские были в нетрезвом состоянии (резкий запах алкоголя) и у них при себе находилось оружие! Дома у меня изъяли чай в пластиковом стакане, перемотанный пакетами и скотчем, так как стоит он немалых денег.
Еще три свидетеля — бывшие одноклассники Леонида, начавшие «принимать наркотики еще в школе», возможно «чисто случайно» объявившиеся в полиции и решившие дать показания против Малых: дескать, раньше покупали у него дозы спайса — не могли припомнить ни дня, ни места покупок. А в суде и вовсе отказались от показаний, заявив, что дали их потому, что «следователь давила», а «оперативники пугали».
Кстати, не были на высоте и сами оперативные сотрудники, которые так часто путались в процессе, что даже Фемида позволила себе дать полицейским совет: «Вы бы договорились заранее, сколько у него изъяли. А то один говорит 30, другой — 0,30 — так сколько же там было»? Но несмотря на свою же реплику, вердикт суда был более чем строгим.
Под такую же копирку ведется следствие и против моего сына… Целый год противостоим полиции и прокуратуре. И целый год они не могут передать дело в суд… ибо полицией так наколбасено в деле, что теперь и не знают как выйти из положения. Это Краснодар.
А вообще этот беспредел фальсификации уголовных дел по наркоте полицией творится по ВСЕЙ РОССИИ!!! Но власть предпочитает этого не замечать!