Эхо из прошлого: бывший коллектор банка, отсидев четыре года, поделился своими мыслями о «незаконном наказании»

Обратиться «за правдой» в редакцию «Вятского наблюдателя» Вячеславу Нагаеву посоветовал ныне покойный экс-директор Центрального рынка Сергей Лузянин: «Когда мы встретились в СИЗО, он сказал: «Иди в газету, может, помогут, — говорит Нагаев.
— Но для начала я обратился в СУ СК РФ по Кировской области к генералу Житеневу с заявлением (документ зарегистрирован 26 мая текущего года — Е.О) о подтасовке фактов в моем уголовном деле и потребовал провести проверку». 

Приговоренный к шести годам лишения свободы за «мошенничество в особо крупном размере в сфере кредитования», совершенное в отношении одного из кировских банков, Вячеслав Нагаев добрался до редакции немного раньше. так как, проведя четыре года в ИК-25, что в поселке Лесном, добился «замены неотбытой части срока более мягким видом наказания». И сообщил «ВН», что, по его мнению, отсидел срок незаконно.

Как пояснил осужденный, отправил его на нары банк, в пользу которого и было «сфабриковано дело», где он работал по договору. Обвинив в том, что, оформляя договоры займа на подставных людей, причинил учреждению значительный ущерб. Кстати, о самой сумме «причиненного Нагаевым ущерба» в приговоре нет ни слова: 

— В процессе они подавали иск на сумму в полмиллиона рублей, затем отозвали «для уточнения». Больше никаких исков не было. Суд отправил меня в колонию, так и не установив, на какую сумму я намошенничал. И дал банкирам право не только взыскать с меня ущерб в гражданском судопроизводстве, но и насчитать любую сумму, какая в голову придет. Но за все годы отсидки заявление в суд о взыскании так и не поступило. И не поступит — прошли сроки исковой давности. Так кто мне скажет: сколько ж я украл? И за что же отсидел? 

Как сообщил Нагаев, по рекомендации своего давнего знакомого — сотрудника Службы безопасности он в 2006 году как частное лицо заключил с банком договор по переуступке прав требований долга: 

— Все было просто. Банк ставил передо мной и «безопасником» — он тогда один на весь банк работал — задачу: взыскать с указанного должника просроченный кредит. За исполнение договоров, которые вначале заключались по каждому «безнадежному должнику» — юридическому или физическому лицу, мне полагалось вознаграждение — 25 процентов от возвращенной суммы. Потом мне выдали общую доверенность. 

Как пояснил Вячеслав Геннадьевич, юридические лица часто возвращали кредит не деньгами, а товаром или оборудованием, которое надо было реализовать, на что требовались сроки, иногда весьма продолжительные. Однажды на совещании по «работе с проблемными должниками» один из руководителей банка предложил схему: в своем же банке получать кредиты для закрытия предыдущих, о выдаче которых было дано распоряжение начальнику отдела розничных услуг. 

— К процедуре перекредитования и «разношению денег по погашаемым кредитам» я не имел никакого отношения. Знаю, что какой-то человек приводил в банк людей, оформлявших на себя займы, получая с 200 тысяч рублей «десятку» за работу. Люди мне были неизвестны, но по моим подсчетам, такая переброска денег осуществлялась более сотни раз. 
Конфликт возник, когда на работу в банк пришел новый юрист, предположивший, что такая деятельность имеет криминальную подоплеку, и заставивший заемщиков обратиться в полицию с заявлением. Вскоре в «Нашем варианте» вышла статья, где Нагаева окрестили «криминальным авторитетом» и «строителем пирамид», а затем он получил срок. 

Как пишет осужденный в своем заявлении в СКР: 
— Следствию было известно об участии служащих и руководства банка в предоставлении кредитов, а также об отсутствии обмана с моей стороны. Что доказывает следующий факт: в документах, возвращенных следователем моим родственникам, находился листок с расчетом зарплаты заемщикам, сделанный сотрудником банка. Проведите почерковедческую экспертизу.