В историко-культурный оборот местных гуманитариев вводится новое имя: садовод-селекционер Антон Бенедиктович Рудобельский.
Один из вятских поляков, прибывших сюда в 1901 году не в царскую ссылку, а совершенно добровольно, как специалист, рассчитывавший на прибавку к жалованью елецкого городского садовода в 8 руб. — то есть на треть. В Вятке он прожил до смерти (1935 г.), оставив городу в наследство свое некогда процветавшее дело, а главное, ухоженный и превращенный им в красивый плодоносящий сад отрезок оврага Засора между Ленина и Свободы. Этот овраг начиная с 60-х годов прошлого века, после «Горзеленхоза» будучи окончательно заброшен, быстро пришел в дикое состояние, которое мы сегодня и наблюдаем.
А сам успешный предприниматель, селекционер, акклиматизировавший для нужд горожан массу южных сельхозкультур и цветов, которые здесь никогда прежде не разводили, известный далеко за пределами губернии, ничего из своих садово-селекционных достижений, видимо, не запатентовал, не попал в поле зрения советских краеведов и фактически канул в Лету.
Когда б не другой энтузиаст, вернувший истории и всем ныне живущим огромное количество имен хороших и значительных вятских людей, — архивист Владимир Жаравин. Открыв очередное новое имя, он уже выступил с презентацией архива Рудобельского у себя в ГАСПИ КО, а на прошлой неделе, вместе с своей сотрудницей Любовью Попцовой — в литературной гостиной «Постоялого двора» (рядом с ВГГ), которая действует чуть больше года. Эта похвальная частная инициатива, которых все больше в нашем городе в условиях повсеместного сокращения бюджетов крупных муниципальных учреждений культуры, заявлена как место встречи с интересными людьми. Однако, наблюдатель с сожалением и неоднократно убеждался, что этих последних, наоборот, по ряду причин в нашем городе становится все меньше и меньше. Мельчаем.
Встреча с архивистами, напротив, оставила самое приятное впечатление: это была увлекательная, живая, поданная мультимедийно и близкая к злободневности история. А главное, представленная очень профессиональными людьми, которые умеют работать и любят свое дело. Без «звериной серьезности» и фанатизма, как иной раз вещают о былом наши знатные краеведы. Но и без другой крайности — в виде панибратской фамильярности и опускания до обывательских вкусов. А можно, как мы увидели, держась только фактов, делать в целом то же самое, однако спокойно, интеллигентно и уважительно к прошлому, без собственных легковесных интерпретаций оного.
Как рассказал Владимир Жаравин, архив Рудобельского попал к нему чисто случайно. Возвращаясь к перечню вятских поляков, о которых написана книга, изданная ГАСПИ КО, «Быть поляком — это судьба», он обнаружил в телефонном справочнике знакомую фамилию Рудобельская. Позвонил и встретился с преклонных лет дамой, супругой уже покойного приемного сына селекционера. У нее действительно сохранились кое-какие документы, а главным образом фотографии о деятельности свекра, которые она охотно передала ГАСПИ КО. На основании чего была восстановлена жизнь и судьба это замечательного человека — осанистого поляка с благородным лицом, выходца из самых крестьянских низов, что подарил дореволюционной Вятке много красоты и пользы. В частности, исправно снабжал весь город клубникой в ягодах и рассаде, а также вывел некое селекционное чудо, которое потом было напрочь утеряно и забыто: вятский томато-картофель (вершки с помидорками, а корешки картофельные).
Слушатели необычайно взбодрилась, исполнились здорового патриотизма и забросали докладчиков вопросами. Было даже рекомендовано учредить премию им.Рудобельского, а для ее финансирования ходатайствовать перед главным вятским садоводом современности — г-ном Валенчуком.
