Многодетного отца-азербайджанца, горячо любящего своих детей и русскую жену, спустя 15 лет жизни в вятской глубинке хотят выдворить за пределы России

История, о которой пойдет сегодня речь, трагична и символична. Трагична, потому что вскрывает работу государственных служащих, для которых семейные ценности встают на самое низкое место, подменяя человечность чиновничьим равнодушием и бюрократией. Символична, потому что произошла она с человеком по имени Гурбан, что в переводе с азербайджанского означает жертва, а место, где развернулась вся эта история — село Полом Кирово-Чепецкого района, что переводится как бурелом, завал. Получается жертва среди завала, села-бурелома, в котором вдруг для него не оказалось места.

В Полом группа «Наблюдателя» выехала солнечным полднем. Поводом для встречи стало обращение в редакцию Азиза Алиевича Агаева, активного члена Вятской торгово-промышленной палаты, юриста и директора Аудиторско-консультационной компании «Бизнес-информ», который вызвался представлять интересы Гурбана в суде. Дорога в Полом из Кирова неблизкая — 70 км — и проходит через многочисленные населенные пункты, мелькающие за окном автомобиля, сменяя поля и лесные просторы. Во время этого пути начинаешь задумываться: вот же дилемма, столько земли в Кировской области, столько заброшенных домиков и разваленных деревенек, а тут вдруг семейному человеку, который провел на вятских просторах уже 15 лет, вдруг не нашлось уголка. Хотя, пожалуй, угол то он всегда имел, ведь завел здесь семью в самые первые годы приезда из Азербайджана. И жить было где и с кем, и детей рожали, и быт обустраивали, и на квартиру заработали… Не оказалось вдруг нужного штампа. И вот приговор — депортация.

Приехав на место, мы, честно говоря, были немного поражены. Думали, едем в деревню, будет дом, хозяйство, да еще и зная, что детей в этой семье четверо, ожидали шум, гам, игрушки по полу. Все оказалось иначе. Уютная квартира, чистота, малые спят. Старшая дочь уютно взгромоздилась на коленки к маме, мама — Наталья Лекомцева, стройная взволнованная женщина, отец семейства — Гурбан, спокойный и старающийся не бередить лишний раз чувства Натальи, пригласил нас в гостиную и стал отвечать на наши вопросы. Правда, уже через полчаса нашей беседы она все равно не выдержала и расплакалась со словами: «Куда я без него?! Младшей дочке всего годик, старшую надо в школу отправлять. А еще сынишка. Вся семья на муже держится. Зачем они так поступили с нами — этот участковый и миграционный служащий?! Я не понимаю! Если мужа выдворят из страны, я даже жить больше не захочу». Стало ясно, что женщина доведена до отчаяния. Мы попытались успокоить ее и объяснить, что еще не все потеряно. И есть надежда, что миграционная служба примет другое решение. А дело было так…

Новая малая родина

Гурбан приехал на вятскую землю в 2000-х годах. Примерно в те же годы и оформил временную прописку. Мужчина с руками, как говорят про таких, никогда не сидел без дела, работал сдельно на кировских и кирово-чепецких стройках. Встретил Наталью. У Натальи был сын от первого брака. Мальчик еще даже в школу не ходил. Начали жить. Гурбан стал для него папой. В 2005 году появилась дочка Камилла, еще через 6 лет сын Эльвин и в мае прошлого года еще одна дочка — Адель. Дети с красивой южной внешностью, с темными глазами и густыми волосами, папины дети. Камилла — примерная ученица, помощница по дому, в этом году пойдет в четвертый класс, Эльвин и Адель в этой семье еще малыши. Знающие быт этой семьи соседи (а в деревне новости распространяются со скоростью света), находятся в шоке от возможной депортации Гурбана, ведь прекрасно понимают, что значит для женщины с четырьмя детьми (когда самый старший только встал на путь получения образования после окончания школы) остаться одной, да еще и в сельской местности. «Уму непостижимо, — возмущаются соседи и очень хорошо отзываются о Гурбане, — он ведь и не пьет, и детей любит, и никогда ни в каких историях не был замешан, не преступник, упаси Боже, а нормальный семейный мужик. Правда знаем, что в официальном браке они не состоят. Да и что, у нас так сейчас много кто живет».

Итак, Вятка, село Полом стали для Гурбана новой малой родиной. В Азербайджане он с тех пор и не был, да и сейчас только ради детей хочет съездить, показать им страну своих предков. «Почему не прописался в квартире, где сейчас живете?» — спрашиваю я. «У меня все это время была временная прописка, о которой знал наш участковый Кеша. Ну, мы его так всем селом знаем и называем. Мы никогда не скрывались, он знал, где я прописан, где живу. Мы с женой, когда детей стало больше, разменяли старую квартиру и при помощи материнского капитала въехали в эту. Я ведь спрашивал, все ли нормально. Я не думал, что так может быть. В новой квартире жена, дети прописаны…» Наталья вступает в разговор: «Нам бы хоть кто-то объяснил, как надо. Конечно, мы бы прописали его здесь. Но ведь штамп в паспорте о прописке был, мы жили спокойно». А прописка у Гурбана была в том же селе Полом, только через улицу. Сейчас же в паспорте на месте этого адреса стоит яркий штамп: «Аннулировано». И именно этот штамп может явиться решением о депортации, если все не вернет в свое русло суд. Хотя этот штамп уже наделал много бед для семьи, лишив возможности единственного кормильца устроиться на работу, ведь работодатели не рискуют брать к себе не имеющего прописки мигранта, опасаясь драконовских штрафов. А на носу учебный год, и детей надо обуть, одеть, купить школьные принадлежности.

«Без меня меня судили»

Дело попало в суд после того, как к Гурбану домой пришел тот самый участковый, именуемый в селе Кеша. Пришел непервый раз. Вывел из дома и попросил, не читая, заполнить документы, объяснив, что это простая проверка. Участковый сам своей рукой написал «с моих слов записано верно, мною прочитано» и дал под роспись Гурбану бумаги. Не ожидавший никакого подвоха от давно знакомого Кеши и плохо читающий по русски Гурбан расписался на листах и ушел домой. После этого все и закрутилось.

На Гурбана было составлено два протокола об административных нарушениях. Первое за незаконный выбор места жительства, второе за неподачу уведомления о подтверждении места жительства. Последствие от этих двух составленных документов — не только денежный штраф, но и депортация в соответствии с п 2.1 статьи 27 ФЗ № 144 «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», касающаяся иностранных граждан и лиц без гражданства.
Дальше было больше. К Гурбану прибыли люди в форме и попросили проехать с ними. Гурбан беспрекословно проследовал. Привезли в Чепецк, в кабинет миграционного служащего, потребовали дать паспорт. После того, как Гурбан отказался его давать, скрутили руки и достали из кармана документ. А потом на глазах у скрученного азербайджанца в паспорт на странице о временной вятской прописке был поставлен ярко-синий штамп «Аннулировано». Гурбана отпустили со словами: будешь выдворен в Азербайджан.

На бумагах все выглядит следующим образом (в сокращении):

«Старший специалист 3 разряда отдела по вопросам трудовой миграции, виз и регистрации иностранных граждан УФМС России по Кировской области, рассмотрев сообщение из отдела УФМС России по Кировской области в Кирово-Чепецком районе о выявлении оснований для аннулирования разрешения на временное проживание гражданину Азербайджанской Республики Гурбанову Гурбану Абылы оглы, установил:

Гурбанов Гурбан Абылы оглы родился 26.03.1962 года в г.Масаллы Азербайджанской республики. Образование среднее. Холост. 27.04.2015 из отдела УФМС России по Кировской области в Кирово-Чепецком районе поступило сообщение о выявлении оснований для аннулирования Гурбанову Г.А. ранее выданного разрешения на временное проживание на основании п.7 ч.1 ст.7 ФЗ № 115 «О правовом положении иностранных граждан РФ». Проверкой установлено, что Гурбанов неоднократно в течение одного года привлекался к административной ответственности за нарушение законодательства РФ в части обеспечения режима пребывания иностранных граждан в РФ. Гурбанов Г.А, близких родственников, граждан Российской Федерации не имеет. Учитывая изложенное…»

И далее по тексту решение об аннулировании временной прописки. Поразительно, что дети, записанные на Гурбана, что подтверждается графой отцовство в их свидетельствах о рождении, и являющиеся гражданами Российской Федерации, вдруг, по сведениям госслужащих, перестали быть для него близкими родственниками.
После этого документа последовал документ с требованием покинуть территорию РФ в течение 15 дней. И новые проверки, сообщающие о том, что Гурбан нарушает законодательство.

Далее по делу поломского азербайджанца было назначено судебное разбирательство. Примечательно, что районный чепецкий суд решил рассмотреть эти дела за 15 минут, именно такой интервал был назначен между заседаниями о двух административных нарушениях. Да еще и в отсутствие самого Гурбана, которого как злостного нарушителя законов Российской Федерации накануне судебных разбирательств на глазах у детей скрутили и в тапочках утащили из дома в изолятор. На суд собралась было жена, но ее с тремя детьми наотрез отказались пускать на заседание. Хотя у детей был к судьям личный вопрос: «Кто хочет отправить нашего папу далеко». в итогерайонный суд признал административные наказания законными. А несчастная Наталья начала писать во всевозможные инстанции, правда, безрезультатно.

Кому на Руси без Гурбана жить хорошо?

Неизвестно, какой трагедией бы могла закончиться эта история, если бы эти решения сейчас не опротестовывались в суде. В дело о депортации Гурбана вступил защитник Азиз Агаев. Вот какие основные доводы он привел в своей апелляционной жалобе на решение Кирово-Чепецкого районного суда:

— Во-первых, что касается законности проверки, проведенной «участковым Кешей» и его внезапном сообщении о нарушении Гурбаном закона:

«…Не имея поручение УФМС на проведение проверки (а в деле нет доказательств наличия такого поручения), сотрудник полиции был не вправе проводить такую проверку, тем более, что он регулярно навещал Гурбанова и информировал Кирово-Чепецкое отделении УФМС о том, что он уже более 3-х лет, проживая по новому адресу, не нарушает закона. Никто из проверяющих не считал, что это является существенным нарушением закона, и ничего не предпринял, чтобы еще раньше устранить нарушение требований закона».

— Во-вторых, то, как Гурбан подписывал документы участкового:

«…В нарушение норм части 2 ст. 26 Конституции РФ и ч.2 ст.24.2 КоАП РФ суд не учел, что уровень знания русского языка Гурбановым Г.А. оглы не устанавливался, никаких доказательств владения Гурбановым Г.А. оглы русским языком в достаточной степени в материалах дела нет, переводчик не был предложен, самостоятельно понять, что написано в объяснении и протоколе и какие права в связи с составлением протокола он имеет и осознавать последствия совершения подписей в протоколе и объяснении, где ему подсказывал сотрудник полиции, предвидеть не мог».

— В-третьих – семья Гурбана:
“…В нарушение норм ст. 4.1., ст.26.1. КоАП РФ, суд не принял во внимание, что при принятии постановления не было отражено в протоколе и признано смягчающим обстоятельство о наличии на иждивении Гурбанова Г.А. 3 (троих) малолетних детей и жены, которая ухаживает за младшим ребенком и поэтому не работает, хотя в протоколе это обстоятельство зафиксировано».

На сегодня решение о депортации Гурбана приостановлено, пока идет судебное разбирательство. Вообще, если говорить о значительности нарушений, которые совершил этот глава семейства, и последствиях, которые могут наступить для одной многодетной российской семьи, то возникает вопрос “Кому на Руси без Гурбана жить хорошо?” Как комментирует “Наблюдателю” Азиз Агаев, “На сегодня не только чиновники, но и некоторые судьи потеряли чувство соразмерности, не соизмеряя меру наказания с последствиями нарушений. Для многих за рассматриваемым делом не существует конкретного человека, его дальнейшей судьбы и судеб зависящих от него людей. Даже маленькое частное решение влияет на судьбу страны в будущем. Если мы депортируем отца этих детей, то они не станут более законопослушными. И как эти дети будут относиться к нашему закону, к нашему государству, которое разделило их с любимым папой?
На днях мы обсуждали историю, произошедшую с семьей Гурбана, в эфире радио “Эхо Москвы в Кирове”, и ведущая Светлана Занько задала мне вопрос: “Так есть ли луч света в конце тоннеля?” На что я ответил: Есть. И это подтверждается решениями Конституционого суда Российской Федерации. В одном из них Конституционный суд сказал, что суды не вправе ограничиваться установлением формальных оснований применения норм законодательства и должны исследовать и оценивать наличие реально существующих обстоятельств, служащих основанием признания решений необходимыми и соразмерными. Говоря простым языком, будьте человечными!”