На основе первого из майских указов Владимира Путина был принят федеральный закон о стратегическом планировании. Регионам отводится немногим более двух лет на внедрение этой системы. О том, насколько масштабные изменения ждут вятскую экономику и экономику России в целом, корреспондент «Наблюдателя» побеседовал с председателем экономического комитета вятского парламента Валерием Туруло.
— Валерий Николаевич, федеральный закон о стратегическом планировании при беглом знакомстве не вызывает особо сильного впечатления. Можно сказать, что это очередная инструкция для бюрократов. Почему Вы в своё время оценили этот документ как революционный?
— У нас же не было планирования! У нас было прогнозирование. На его основе формировались бюджеты. За ошибки в прогнозах никто не отвечал. План — более конкретный документ. Он обязателен для исполнения. Он приобретает силу закона.
По этому закону должна будет создаваться стратегия развития страны и региона соответственно. В рамках стратегии должны будут выделяться приоритеты. На их основе разрабатываться планы, под которые должны быть подведены соответствующие ресурсы.
Когда этот закон вступит в действие, точней он уже вступил…
— Но работать начнёт с 2017 года.
— Да. Сейчас идёт подготовительный период. Мы должны в экспериментальном порядке начать отрабатывать эти вопросы уже с 2015 года. Это означает: а) обязательность и ответственность чиновников за исполнение планов; б) это означает необходимость формирования промышленной политики и программирование инвестиционных процессов; в) необходимы действующие механизмы государственно-частного партнёрства и бюджеты, как элемент развития экономики.
Это уже плановая экономика. Другое дело, что на Западе давно это делается. В США принимаются 12-летние планы, которые называются «Стратегия развития народного хозяйства Соединённых Штатов Америки». То есть критика, которой в своё время подвергалась плановая экономика, была надуманной. А в действительности разрушение планового механизма — это преступление.
— Сейчас есть многочисленные программы. Некоторые из них при их изучении формируют мнение, что писались по принципу: «что будет, если мы вообще ничего не будем делать». Где гарантия, что при реализации закона о стратегическом планировании не будет использоваться тот же принцип?
— При выступлении на заксобрании по бюджету я обращался к прокурору области с просьбой найти механизмы ответственности вплоть до уголовной за невыполнение планов, которые будут носить силу закона. Если этих статей нет, нам необходимо выступать с законодательными предложениями по введению такой ответственности.
Чтобы можно было сказать: «Стоп! Вы обязаны были это сделать». И чиновники должны нести ответственность. И нас не должно волновать, был кризис или нет. Потому что есть ресурсы, есть люди. Делайте! Что мешает?
Нужно будет отвечать, работать. Это будет совершенно другая работа, когда в тюрьму можно будет сесть не за то, что украл или взял взятку, а за то, что не выполнил.
Чиновник будет заинтересован в реализации инициатив, в поиске механизма их реализации даже при отсутствии ресурсов. Сегодня наступает момент истины.
— Уточню вопрос. Кто помешает запланировать рост в 1%, хотя реально можно ставить и решать гораздо
более амбициозные задачи?
— Сегодня в основе региональной системы управления должны присутствовать план, организация, мотивация и контроль. Если мы эти четыре элемента восполним, процесс становится управляемым.
На практике это означает, что все стратегические документы, которые мы будем принимать, должны пройти процедуру планирования и контроля. Процедура контроля предполагает наличие независимых экспертных оценок, которые бы дали реально достижимый показатель. Формально вопрос простой.
— Государство поставило цели, но реализовывать планы должны будут, в том числе, и частные предприятия. Как в рамках плановой парадигмы будет осуществляться взаимодействие с частным бизнесом?
— Закон о стратегическом планировании будет работать при наличии ещё двух законов: закона о промышленной политике и о государственно-частном партнёрстве.
Первый из них должен определять важнейшие приоритеты, критические технологии, которые должны осваиваться и реализовываться бизнесом. Для их реализации необходимо задействовать свободные мощности или создавать новые.
А второй закон (о государственно-частном партнёрстве — прим. ВН) должен содержать стимулы для вхождения бизнеса в эти приоритетные направления. Пожалуйста, живи вне этой системы. Но если ты входишь в те приоритеты, которые выстраивает государство, оно создаёт для тебя благоприятные условия ведения бизнеса, создаёт инфраструктуру…
— … снимает риски.
— Оно просчитывает сбыт, поставки. Государство осуществляет протекционизм и обеспечивает дополнительные условия для сбыта. Всё становится на свои места, потому что план заранее определён.
Например, государство понимает, сколько необходимо пшеницы произвести в регионе. А продовольствие, продовольственная безопасность — это один из приоритетов. Для производства нужно столько-то комбайнов. Есть столько-то, обновить необходимо такое-то количество. Дальше делаются заказы для российских производителей комбайнов.
Но если они не могут обеспечить необходимое количество, цену, качество, то только тогда заказывается техника за рубежом. Но здесь от конкуренции на уровне предприятий мы выходим на уровень конкуренции между государствами.
Кстати, внедрение инноваций, экономия ресурсов становятся выгодными для предприятий. Государство гарантировало сбыт, но поставило условия по цене. Хочешь заработать больше, хочешь вообще войти в программу, тебе необходимо использовать инновации, чтобы снизить себестоимость, поскольку цена лимитирована.
— То есть, государство определило направление, хочешь участвовать — входи в него. Не хочешь…
— Мы ещё на конкурсе отберём, достоин ли ты туда войти. Не каждый сможет его пройти. А не хочешь входить — пожалуйста. Хочешь конкурировать вне этой схемы — пожалуйста, конкурируй. Это твоё право.
— Плановая система должна будет кроме всего прочего поддерживаться какими-то особыми кредитными продуктами?
— Я думаю, что всё можно сделать значительно проще. Например, строительство технопарков, ориентированных на то или иное направление. Создавать за свой счёт инфраструктуру — это без штанов останешься. А в промпарке частный бизнес вкладывается только в оборудование. Это снижает постоянные издержки.
Второй механизм — субсидирование приобретения нового оборудования и технологий. Или субсидирование процентных ставок. Этот список можно продолжить. Например, замораживание тарифов на энергию. Это, кстати, стимулирует и энергетические компании к снижению себестоимости, к снижению потерь в сетях.
— Вы обратили внимание на государственно-частное партнёрство. Закон есть и сейчас. Но, как я понял, ГЧП начинает трактоваться иначе?
— Механизмы те же самые, только условия другие. Вещество может быть и лекарством, и ядом. Инструменты государственно-частного партнёрства могут быть эффективными только при наличии ряда условий: долгосрочное стратегическое планирование, наличие промышленной политики.
Если этого нет, то начинается лоббирование своих людей, начинается уход от конкурсных процедур, от конкуренции, начинается завышение цен. Нужный закон, но без других элементов плановой экономки, которые только должны создаваться, он работал, скорей, во вред.
— Согласитесь, всё это потребует существенной перестройки менталитета госслужащих. Сейчас они привыкли говорить, что отвечают только за бюджетный сектор.
— Им придётся себя психологически ломать. Будет очень тяжёлый процесс перестройки. А, следовательно, торможение. Человек может остановится на двух элементах: решения и коммуникации. Обсудили, приняли решение. А что там дальше будет? Убеждения не позволят вмешиваться. Выживет — хорошо, нет — ну извините, это рынок.
— Для тех, кто работал в бизнесе, требование выполнения планов — вполне нормально.
— Правильно Вы мыслите! В том и парадокс, что в рамках бизнеса жёсткая система планирования и управления нормальна. Действует принцип: демократизм на этапе принятия решений и деспотизм при их выполнении. В бизнесе без этого быть не может.
Но нас на протяжении длительного времени убеждали, что на уровне государственного управления должно быть как-то иначе. Плановый механизм при условии учёта рыночных законов очень эффективен. Он обеспечивает эффективное и рациональное использование ограниченных ресурсов.
Поэтому закон о стратегическом планировании — ключевой закон. Жаль, что он не начинает работать с 2015 года. Мы бы могли иметь механизм борьбы с кризисными явлениями.
Беседовал Алексей МАЛЫШЕВ
Удивляюсь я на наших марксистов. А ведь прав был философ, переход от социализма к капитализму невозможен. Такого история не знает.
Все по спирали – тотемная чугунная задница вождя с бубном – неофеодализм – взятие Бастилии – и только после этого мануфактуры с луддитами.
Все по плану.
Когда же Туруло разберётся и даст интерьвью с ларёчниками, продающими запрещённый алкоголь. Пусть сам походит по ларькам и поймает таких, а потом на ТВ выступит.Этим он бы доказал свой патриотизм на деле, а не демагогией в газетах.