Суд пожурил чиновника за зверское убийство журналиста

Бывший заместитель мэра прибайкальского г.Тулун убил корреспондента местной газеты, нанеся ему множественные колото-резаные ран в область груди. Чиновник был взбешен многократными разоблачениями злоупотреблений городской администрации. Суд приговорил убийцу к 1 году и 10 месяцам ограничения свободы. 

Конечно, суд в истории России редко ассоциировался со справедливостью. И сейчас уровень доверия граждан к этому институту низок. Регулярно суды выносят, мягко говоря, странные приговоры, порождая бури общественного негодования. Правда, в последнее время это касалось, в основном, дел, где прослеживался какой-либо политический подтекст. А так, чаще всего, недоумение вызывают слишком суровые, порою до дикости жестокие наказания.

«Новая газета» на днях опубликовала материал о том, как судья, известная по «делу Магнитского», приговорила парализованного мужчину (фамилия Топехин) к 6 годам колонии общего режима за мошенничество. Встретившийся с ним в СИЗО собкор издания описал его так: «…тридцатилетний старик. Обросший бородой скелет, обтянутый кожей, хриплый голос, запах давно немытого тела, смешанный с запахом лекарств». Из-за травмы позвоночника инвалид испытывает постоянные боли в спине, голове, жгучие опоясывающие боли в пояснице. Спит только при наличии обезболивающих лекарств. Парализована вся нижняя часть тела. Испражняется под себя. В тюремной больнице за ним ухаживал больной гепатитом С, с трофическими язвами на ногах, который сам еле передвигался. Доставляют куда-либо инвалида так: «Его схватили за руки и за ноги и — в одной пижаме — потащили по всем этажам СИЗО сначала на сборку. При этом, когда нужно было открывать очередную дверь, его просто бросали больной спиной на пол. Пока его несли, несколько раз ударяли об лестницу головой. Боли были невыносимые, и он кричал, от чего несущие его только злились».

И это не гестапо. Это не фашистская Германия. Это Россия 21-го века, отметившая 20-летие самой передовой Конституции, и это наш суд, это наши законы и это наши люди. Если вынесенное судебное решение имеет какое-то отношение к справедливости и гуманизму, то я отказываюсь верить, что они вообще существуют.

На фоне подобных процессов и их результатов приговор тулунскому чиновнику выглядит невероятным. Это решение само по себе — удар ножом в область общественной морали. Свой скандально мягкий приговор суд мотивировал тем, что убийца Г.Жигарев находился в состоянии аффекта от разоблачений газетчика Александра Ходзинского. То есть журналистские расследования могут иметь последствием психические расстройства, крайнее душевное волнение должностных лиц, и хотя суд прямо не разрешил им убивать журналистов, но избранная мера наказания фактически продемонстрировала, что иркутский суд был очень близок к такому разрешению. Ограничение свободы менее чем на 2 года — это всё, что угодно, но только не возмездие за убийство. Пускай даже «суд при вынесении вердикта учел многочисленные смягчающие вину прежде высокопоставленного чиновника обстоятельства: частичное добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, состояние здоровья подсудимого».

Между тем Россия в очередной раз вошла в список самых опасных для репортёров стран, составляемый международным Комитетом защиты журналистов. Наряду с Сирией, Ираком, Египтом, Пакистаном и Сомали. Российский «Фонд защиты гласности» сообщил, что в 2013 году на журналистов было совершено более 60 нападений, в том числе на сотрудников «Новой газеты», «Ведомостей», «Московского комсомольца», «Комсомольской правды», «радиостанции «Эхо Москвы».

После убийств журналистов А.Ахмеднабиева в Дагестане и К.Геккиева в Нальчике в Госдуме активно обсуждался законопроект об ужесточении наказания за нападения на журналистов и их семьи, однако в этом вопросе парламентарии оказались далеко не так оперативны, как со многими другими инициативами.