По археологическим свидетельствам славяне на Вятке появились в конце 12в. Как было сказано ранее, это далеко не первые обитатели на нашей земле, но, всё-таки, интересно знать, откуда они прибыли. Историк-археолог Л. Д. Макаров делает такие предположения на сей счёт.
«Средняя Вятка, начала заселяться славянами и ославяненными финнами во второй половине XII — начале XIII в. Население Пижемской и Лебяжско-Уржумской волостей состояло, судя по керамике, в основном из славянских поселенцев. Монголо-татарское нашествие усилило поток переселенцев с территории Владимиро-Суздальской и Южной Руси, принесших с собой традиции постройки полуземляночных жилищ и оборонительных укреплений, а также предметы киевского происхождения. Набеги новгородских ушкуйников и золотоордынских отрядов на вятские поселения обусловили их значительные перестройки, выразившиеся в усилении оборонительных укреплений и изменении планировки на ряде памятников. В 1489 г. Вятская республика была ликвидирована, часть ее руководства казнена, а оставшаяся переселена в подмосковные земли. С конца XV в. на Вятку переместилось значительное количество переселенцев из северо-русских земель, что нашло отражение в особенностях языка, фольклора, топонимики, материальной культуры.
Древнерусские предметы найденные на Вятке имеют аналогии в Новгороде, в Рязано-Окском вятичском регионе и Киевской Руси. Начало древнерусского заселения относится к домонгольскому времени, что подтверждается археологическими данными и сведениями местных источников. Колонизация вятского бассейна носила характер сочетания двух основных форм: стихийной (крестьянской) и дружинной (из новгородских и великокняжеских земель). Первоначально на Вятке сложилось несколько (от двух до четырех) древнерусских общин. Предполагается участие в сложении и управлении Вятской земли представителей аборигенной знати. Большинство городов на Вятке возникает в конце XII-XIII в.».
«Особенностью наземных жилищ Вятской земли, выделяющей ее из числа других древнерусских земель, является довольно частое помещение печи не в углу, а у середины одной из стен. На укрепленных поселениях Вятской земли выявлены остатки 74 жилищ — землянка, полуземляночные и наземные. Землянка конца XIII — начала XIV в. подквадратной формы размером 4х4, углубленная на 1,8-2,0м, имела бревенчатые стены, двускатное перекрытие, дощатый пол и следы печи у середины стены. Полуземлянки (20 сооружений XIII-начала XIVв.) делятся на две группы. Одна объединяет 4 постройки квадратных очертаний со стороной 4-6 м, углубленных на 0,3-0,6 м, внутри которых зафиксированы подпольные ямы и следы глинобитных печей у середины стены. Вторая разновидность полуземлянок (16 построек) состоит из двух частей: жилой камеры (1,7-2,5 м в поперечнике), углубленной на 0,4-0,7 м, и тамбура аналогичных размеров, вход из которого в жилой отсек шел по земляным ступенькам). В жилой камере обнаружены следы глинобитных печей и каменок, располагавшихся чаще (глинобитные) в дальнем от входа углу, иногда на останце или (каменки) справа от входа у середины стены. Зафиксированы как столбовая, так и срубная конструкции полуземлянок. Сооружение двухкамерных полуземлянок со входом через дополнительное помещение характерно для района Среднего Поднепровья в XII-XIII вв. (Раппопорт П.А., 1975а). Наличие их на Средней Вятке свидетельствует о появлении здесь во второй половине XIII в. южнорусского населения».
Другой важной особенностью Вятских крепостей 12-15в. является использование под жилье внутривальных укреплений, срубных клетей, в сущности, тех же полуземлянок, но выстроенных вряд в плотную к земляному валу и составляющие с ним единую конструкцию. Эти жилые стены описаны в Повести о стране Вятской: «где ныне Кремль городъ, построенныи жития жителей тех кругомъ града храмины другъ подле друга въ близости задними стенами ко рву ставлены вместо городовой стены». Жилые стены обнаружены на многих Вятских городищах.
Макаров Л. Д. «Крепостные сооружения исключительно дерево-земляные (прорезка произведена на Хлыновском, Слободском и Ковровском городищах, при этом на первых двух под насыпями валов зафиксированы более ранние жилые и хозяйственные срубные конструкции). Следы укреплений в виде срубных клетей выявлены также по периметру площадок крепостей (Подчуршинское, Ковровское, Никульчинское, Шабалинское городища). В XV-XVII вв. расспространяется традиция сооружать укрепления в виде клетей, забутованных глиной (Хлынов, Слободской, Котельнич, Подрелье). Обнаружение жилых и хозяйственных оборонительных клетей свидетельствует о живучести домонгольских традиций крепостного зодчества на Средней Вятке, а также о связях с Южной Русью, где аналогичные сооружения строились в XII-XIII вв. (Раппопорт П.А., 1975а)».
![[]](http://samlib.ru/img/h/harin_e_a/leksii2/05_map_max.jpg)
Чтобы ответить на вопрос, откуда пришли на Вятку первые славяне, нужно поискать эти характерные особенности жилищ на древнерусских городищах 12-13в. Для этого воспользуемся справочником Раппопорт П.А., Древнерусские жилища, 1975г., в котором описаны жилища более 300 городищь. Жилые стены выявлены в 22 из них. В основном это хорошо укрепленные крепости на юго-западной границе Киевской Руси, — в Галицкой земле (верховья Днестра и Юж. Буга) и на Днепре ниже Киева. Единично встречаются на Волыни и на Оке. То же можно сказать о полуземлянках с расположением печи у середины стены. (Список не привожу.)
Итак, подобные Вятским особенности жилищ (полуземлянки с печами у сер. стены, срубные жилые клети внутри вала) были характерны исключительно для крепостей Южной Руси с профессиональным военным гарнизоном (находки на Оке в земле вятичей будут объяснены ниже). Такая конструкция жилищ отвечает требованиям жизни мужчин-воинов. Если в семейном жилище печь-очаг обычно ставили в угол (больше свободного места) и служит она не только для обогрева, но и для приготовления пищи, то у воинов еду готовили в общих котлах на улице. Поэтому печь удобно расположить у стены и устроить над ней невысокие полати — лежанку для отдыха. Такая конструкция известна у казаков в 16-18в. Полуземлянки в сравнении с наземными домами более просты, требуют меньше стройматериалов и дров, и, что самое важное, менее пожароопасны. Попытаемся прояснить обстоятельства появления на Вятке южнорусских воинов. Но сначала обсудим одно важное обстоятельство.
Основным индикатором той или иной археологической культуры является керамика — черепки, обломки глиняной посуды. Есть характерная (по форме и технологии изготовления) керамика и у славянских народов. Так вот, значительная часть Вятской керамики 13-15в. славянского вида имеет важную особенность: анализ глины показал, что она была замешана по методу Прикамских народов. В ней имеются добавки не свойственные славянским гончарам (толченая раковина, шамот и др.). Так как гончарным ремеслом в ту пору занимались женщины, то было сделано предположение, что женами некоторой части вятских славяно-русов были местные женщины. Керамика эта получила название ‘славяноидная’. Вроде бы всё ясно и понятно, но создалась парадоксальная и даже скандальная ситуация. Дело в том, что подобная керамика обнаружена также на городищах Камской части Волжской Булгарии и горной Мари-Эл. Если с первыми можно найти какое-то объяснение (в городах Булгарии могли жить русские мастеровые и пленные), то появление таковой на пограничных городищах горных черемис требует осмысления. Некоторые марийские историки причисляют славяноидную керамику к марийской, по их мнению, в Вятских городках 12-15в. жили черемисы-марийцы.
![[]](http://samlib.ru/img/h/harin_e_a/leksii2/keramika3.jpg)
Просматриваются 4 региона: два на Вятке — Никулицкий (от 6,7 до 25%) и Моломский (от 30 до 43%), Горномарийский (20-40%) и в отдельных городах Волжской Булгарии (от 0,1 до 20%). Для объяснения мною была выдвинута гипотеза о том, что славяноидную керамику можно связать с прибытием в Волго-Камье бродников, профессиональных воинов-наемников, живших в домонгольский период в пограничье Киевской Руси с половцами (низовья Дуная, Прута, Днепра и Дона). Точных сведений о них нет, за недостатком сообщений и археологических находок многое остается предположительным (места обитания, этническое происхождение и судьба). Ясно следующее: бродники вели достаточно самостоятельную жизнь, под водительством князей-изгоев участвовали в крупных сражениях и княжеских разборках, отстаивали свои интересы. Были они христианами, но часто союзничали с половцами, а позже с монголо-татарами. В сер. 13в. сообщения о них пропадают.
![[]](http://samlib.ru/img/h/harin_e_a/leksii2/berlad2.jpg)
Карта расселения половцев. 3 — граница степи, 4 — кочевья, 5 — половецкие «бабы», 6 — летописные города-крепости половцев, 7 — русские города: 1-Киев, 2-Чернигов, 3-Переяславль, 4-Новг. Северский.
Западных бродников звали берладники, по прозвищу их предводителя Ивана Берладника, жившего одно время в местности Бырлад (Сиретско-Прутское междуречье, пограничье Галицкой Руси, венгров, половцев и Византии, ныне вост. Румыния).
Историк Рыбаков Б.А. из книги «Рождение Руси»: «Последним представителем мелких князей-изгоев был Иван Ростиславич Берладник, внук Володаря. В 1144 году он княжил в небольшом Звенигороде (на севере от Галича), а галичане, воспользовавшись тем, что их князь Владимир Володаревич был на охоте, пригласили Ивана и «введоша к собе в Галич». Когда Владимир осадил Галич, весь город отстаивал Ивана, но, в конце концов, ему пришлось бежать на Дунай, а Владимир, войдя в город, «многы люди изсече». На Дунае Иван Ростиславич по области Берлади и получил прозвище Берладника. В 1156 году мы видим Берладника в вятических лесах (отсюда артефакты присутствия воинов-галичан на Оке — Е.Х.), где он за 12 гривен золота и 200 гривен серебра служит неудачливому союзнику Юрия Долгорукого — Святославу Ольговичу. Затем он перешел в другой лагерь, и сразу его судьбой заинтересовались и Юрий Долгорукий, которому удалось схватить его и заточить в Суздале, и на другом конце Руси, в Галиче, — Ярослав Осмомысл, помнивший вражду Берладника с его отцом. Он посылает целое войско к Юрию, чтобы доставить Берладника в Галич и казнить. Но на пути неожиданно дружины черниговского князя Изяслава Давыдовича отбили Берладника у суздальских войск. В 1158 году он уезжает от гостеприимного Изяслава, ставшего уже великим князем киевским, так как дипломатический конфликт из-за него принял европейский масштаб: к Изяславу в Киев прибыли послы Галича, Чернигова, Венгрии и Польши, требуя выдачи Ивана Берладника. Он снова вернулся на Дунай, а оттуда во главе шеститысячного войска пошел на Галицкое княжество. Смерды открыто переходили на его сторону, но союзные половцы покинули его, так как он не разрешил им грабить русские города. Изяслав и Ольговичи поддерживали Берладника и затеяли поход на Галич, но галицкие войска Ярослава опередили их, оказались под Киевом и скоро овладели столицей. Ярослав «отворил ворота Киеву», а Изяслав и Берладник бежали к Вырю и Вщижу. Спустя три года, в 1161 году, Иван Берладник оказался в Византии и умер в Салониках; ненависть князей настигла его здесь: «Инии тако молвяхуть — яко с отравы бе ему смерть». Князь, за которого горожане Галича целый месяц сражались насмерть, князь, не допускавший половецких грабежей, князь, к которому «смерды скачут через заборола», интересная фигура для XII века…».
Сторонники князя Ивана Берладника были, в основном, беглыми галичанами. В 1160 г. берладники ограбили киевский порт Олешье с устье Днепра. «Посла Ростиславъ ис Киева Гюргя Нестеровича и Якуна в насадехъ на Берладники, иже бяхуть Олешье взяли, и постигше я оу Дциня избиша я и полонъ взяша..» (Дичин — город в низовьях Дуная). В 1174 г. Андрей Боголюбский разгневался на Ростиславичей и велел им передать: «не ходите в мое воли. ты же Рюриче поиди вь Смолньскь кь брату во свою отчиноу, а Давиду рци — а ты поиди вь Берладь, а в Руськои земли не велю ти быти». В 1189 г. овладеть галицким престолом попытался сын Ивана Берладника Ростислав. Галицкие бояре призвали его, но в самый решительный момент изменили. Он был ранен в бою с венграми и взят в плен. Венгры приложили смертельный яд к ранам Ростислава, отчего он умер. http://papacoma.narod.ru/articles/rabinovich_berladniki.htm#ch02
В комментарии к булгарской хронике Джагфар Тарихы есть интересные сведения: «Аркоч — булгарский город, построенный зимой-весной 1171 года по просьбе Кочубия — сына украинско-молдавского князя Ивана Берладника. После смерти отца Кочубий нанялся с тремя тысячами анчийцев (украинцев) на булгарскую службу. Царь Отяк поселил кочубийцев в Аркоче и его округе, где они занимались судостроением, судовождением, охраной речных путей и караванов, служили в булгарском флоте… Недовольные повышением налогов при Чельбире аркочцы заволновались, и кан бросил Кочубия (в начале 1181 года) в зиндан. В отместку аркочцы пропустили мимо своего города отряд новгородских разбойников. Когда к Аркочу прибыло карательное войско, кочубийцы бежали в глубь Ветлужских лесов и пробыли там до лета 1183 года. После набега Всеволода Суздальского Чельбир, нуждаясь во флоте, простил Кочубия и его людей и обещал им понижение налогов. Однако очень скоро кан нарушил обещание, и аркочцы в 1186 году вновь восстали. Царское войско и помогавший Чельбиру суздальский флот осадили Аркоч, и аркочцы сдались. Бывшие среди них беглые русские были выданы Чельбиром Всеволоду. Аркочцы принимали участие в походе 1219 года на Раджиль (Радилов), но весной 1220 года вновь восстали против царских поборов. Заступничество Газана, женатого на дочери Кочубия, спасло аркочцев от расправы после суздальского набега на Учель… В 1242 году Гази-Барадж пригласил большую часть аркочцев на службу Кыпчаку. Позднее они участвовали в разгромах Сарая, Нижнего Новгорода, Владимира, Устюга (1446 год) и в других походах».
Аркоч — это крупнейшее на Волге в Горно-марийской округе Важнангерское городише 13-15в. с 40% славяноидной керамики. Поселившиеся там берладники отстаивали свои права, часто боролись с соседними булгарами. Сообщения комментатора не всегда надежны. В частности, в самой летописи о событиях 1181г. сказано: «в этот год обнаглевшие галиджийцы, притворившись балынскими рыбаками, проследовали в Нукрат-Идель (нижняя Кама) и разграбили замок кана Ибрагима ‘Аламир-Султан’. От замка уцелела лишь башня Алабуга». Комментаторы перевели слово «галиджийцы» как «новгородцы». Но дело в том, что под галиджийцами в основном тексте ДТ изначально понимаются западные славяне, а уже потом новгородцы (в основе выходцы из зап. славянства). Поэтому отряд «галиджийцев» напавший на Булгарию в 1181г. и захвативший Елабужскую крепость, — это сами аркочцы.
Поселившиеся на Волге галицкие берладники со всеми основаниями могли зваться галиджийцами. Верховья Сиретско-Днестровского междуречья входили в Галицкое княжество, срединные земли зависели от него, а низовья временами занимали половцы. Историческая Берладь помещалась в низовьях междуречья Сирета и Прута (с центром город Бырлад на реке Бырлад, приток Сирета, Румыния). Правобережная Берладь нижнего Дуная принадлежала Византии, с 1187г. — Болгарии. На гербе Галича была черная птица. Считается, что это ‘галка’, — отсюда имя Галиция.
Как я уже писал в статье «Вятская Библия», галиджийцы после потери Елабуги ушли через Каму на Вятку, вероятно, в Никулицкую волость. Название Микулицина городка на Вятке перекликается с Галицким городом Микулин. (Меньшее количество славяноидной керамики в этой волости объясняется приходом сюда в 14в. выходцев с Русского севера). Вполне вероятно, что их соплеменники, бежавшие от напавших на Аркоч булгар в Ветлужские леса, обосновались на Моломе. Так появились два района расселения первых славян на Вятке. После освобождением князя Кочубея часть их могла вернуться на Волгу.
В бассейне Сирета и нижнего Дуная встречаются славянские топонимы и гидронимы (Бистрица, Яломица, Олтеница, Бродина). Гидроним Быстрица встречается в славянских регионах расселения от области Вел. Новгорода до Днестра, Словении и Польши. В России только один крупный приток Вятки носит это имя. Ойконимы также в основном на Украине и Белоруси. Микулинцы, город в Тернопольской области. В городе, на левом берегу реки Сирета, следы городища — остатки древнерусского Микулина, впервые упомянутого в летописи под 1144 г. Сравним с Вятским древним городом Микулицын.
«Движение славян с запада на восток прослеживается и по распространению таких старых славянских гидронимических суффиксов, как ец, ац, которых чрезвычайно много (местами почти до трети всех названий населенных пунктов) в топонимии Южной Польши, Чехословакии, Сербии и Хорватии. В нашей стране названия с суффиксом ец тем гуще, чем древней славянское заселение. Так, в западных областях Украины Ивано-Франковской, Тернопольской и Черновицкой — названия с этим суффиксом составляют более 3 %. В Винницкой и Хмельницкой — 1,5%, тогда как в южных областях — Днепропетровской, Кировоградской, Одесской, Николаевской — лишь какие-то доли процента. В Херсонской подобных названий совсем нет. Та же закономерность наблюдается и среди гидронимов. В верховьях Прута и Серета насчитывается 12% названий рек с суффиксом ец, в бассейне верхнего Днестра уже только 5%, в бассейне Северного Донца -2,5%, в Приазовье — меньше 1 %. Ту же картину дает распространение форманта ица. В Словении этим суффиксом образована почти четверть всех гидронимов, на Украине в бассейнах Прута, Серета и в верховьях Донца — меньше 2%. Южнее острова Хортицы по Днепру они отсутствуют совершенно». http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000115/st006.shtml
«Речные названия на -ица составляют 6,5% всех русских гидронимов Вятки. Распространены они по территории области неравномерно. Все реки с названиями на -ица расположены на севере и в центральной части области, в основном, в бассейнах Моломы, Чепцы, Белой Холуницы и Юга. Южнее линии Котельнич — Верхошижемье не встретилось ни одного наименования с исходом -ица. Из 130 гидронимов бывшего Яранского уезда /юг области/ нет ни одного с суффиксом -ица, зато на территории Слободского уезда (центр и северо-восток области) из 149 рек 22 носят названия на -ица, это составляет 14,3% всех гидронимов. Северная и центральная части вятских земель заселялись тогда, когда продуктивность суффикса -ица была высока, он часто использовался при создании названий водных объектов». http://cheloveknauka.com/russkaya-gidronimiya-kirovskiy-oblasti
Приведенные цитаты подтверждают приход на Вятку в домонгольские времена крупной группы населения из региона раннего расселения славян.
Евгений Харин (skygrad)
Конечно, автор проделал большую работу, но дегтя в бочке меда много, поэтому весь «мед» под сомнением. Важно, что провел работу по анализу древнерусских гидронимов на -ица, жаль карту не дал, хорошо, что ссылался на работы славных и адекватных исследователей Вятки, к примеру на Л. Д. Макарова, на работы Е.Н. Мошкиной, но, помилуйте, зачем же ссылки на ерунду, к примеру, на признанную фальшивку, известную околесицу последних времен «булгарскую хронику Джагфар Тарихы».
Да и гипотезы странны, шатки и нелепы, к примеру – за какими такими кущами прибыли в убогое, холодное, лесное Волго-Камье, особенно на Вятку с ее неплодородными подзолами, эти конкистадоры-бродники, где им было нечего делать, как они пр-рр-орвались через заслон воиественных в ту пору марийцев и о которых решительно ничего вятской науке не было неизвестно?
Все это снижает до нуля ценность исследования, требуя его переработки. Полной, начиная с этого самого «нуля».
Конечно, Леонид Макаров – это выдающийся исследователь вятских древностей, обидно, что не живет у нас в Кирове, да ниша тут у нас занята чучелами динозавров от КПСС — всякими бакулиными и К: вот и живем впотемках, не зная своей истории. А Вятку изучают, это и «удмурты», начиная с Гуссаковского и кончая Макаровым, и даже американские ученые – вон, Ухо и Холмс занимаются вятской историей, а у нас и в «педе» пусто, и в новоявленном университете — «политехе», тоже пусто.
Вот, поэтому, мы в Вятке на откупе у любителей, тех, кто ссылается на фальсификат, на эту «соевую колбасу» — на «Булгарскую хронику». Конечно работа полемическая, многое притянуто, не выверено, но это в любом пионерном деле так. В таком деле, как история Вятки, что самая темная, как сказал еще Н.И. Костомаров.
Думаю, ДЕД, Вы не правы в аспекте социального звучания статьи — не надо ругать любителей, Шлиман – тоже кто был? А Евгений Харин молодец, поднимает вопросы исторической памяти вятского народа, а то у нас с самоидентификацией стало совсем плохо.
Спасибо.
И, чего же это, я неправ?
Вот, Вы правильно назвали «соевой колбасой» эту фальшивку эту «Булгарскую хронику». Но статьи любителей базируемые на подделках – это разве не та же «соевая колбаса» — и брюхо набил, но сытости нет, а потуги кишечника уже есть. Конечно, в исторической науке «голод», материалов мало и вятская историография 200 лет крутится на ничтожной базе, интерпретируя пару-другую источников. Однако, «голод» не значит, что надо глотать все подряд. Библиография – это основание исторического исследования, а если в фундаменте вместо бетонных конструкций – смерзшийся зимой навоз, то что будет со зданием, когда потеплеет. А у автора Е.Харина нет главного — школы, где бы его научили, что источник для исследования – это первооснова, а свои гипотезы – это уже вторично, зыбко, релятивно — наука не догма, их можно всегда поменять. А гипотезы из него сыпются, как из меня песок – вон уже новая готова ««Воинственные марийцы», горные черемисы — потомки берладников (по матерям как раз мари), близкие по крови и делу вятчанам 13в-14в.». Хоть стой, хоть падай – Е.Харин уже у берладников и анализ крови взял и их гаплогруппы установил.
Нет, так нельзя.
Археолог доктор и. н. Макаров (работал на почти всех вятских городищах и могильниках 12-15в.) ясно пишет, что первыми славянами на средней Вятке были выходцы из дружинного сословия южных регионов Киевской Руси. Я лишь пошел по его ссылке и уточнил место — Галицкое княжество. Зачем они пришли в «убогое Волго-Камье»? Ответ простой — это были изгои-берладники. После смерти их воеводы и военного погрома от Киевских князей, часть берладников подалась на службу Волжским булгарам в пограничную зону для заслона на Волге от нападений Суздальских князей. Но булгары вскоре стали прижимать налогами, начались столкновения и часть бродников укрылась на Вятке, где достать их булгарам было уже много сложнее. «Воинственные марийцы», горные черемисы — потомки берладников (по матерям как раз мари), близкие по крови и делу вятчанам 13в-14в. Булгарская хроника содержит в себе дополнительные ценные не противоречащие моим гипотезам сведения, надо только уметь их выявить. Вятский край в ту пору был далеко не бедным: реки полны рыбы (в том числе стерлядь), леса полны дичи, в том числе, ценных пушниной (соболь, куница). Да, и производство местной водки-кумышки тоже чего-то стоит.
Почему русские — не славяне., И совсем не арийцы.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic569298.html
Русский Взгляд http://ari-radio.podfm.ru/
зы Вятский русский?! Вятский славянин?! Большой ВОПРОС?! Процентов 90 обруссевшие финоугры. если не больше… Все эти исТОРЫе, сказки для малышей. Не в обиду. Свое видение этой проблемы.
Например. Я потомок Батый-хана. Обосную и докажу на пальцах(((
По материалам средневятских городищ 13-15в. славяне составляли около половины мужского населения, женщины — меньше. Но надо выяснять, какие это были славяне: западные балтийские (которые отчасти могли быть галлами и скандами), южные (частью потомки кара-булгар и др. тюрков) или восточные (тоже сложного происхождения). Общее у всех славян культура и язык, а происхождение очень разное.
Насколько мы славяне русские? Насколько мы русские? Это слово в вели оборот 17-18 веке. С Вятскими понятно(для меня), Уральская раса, огромной с финоугорской компанентой и криминальной. Менталитет, телосложение и т.д…Правду мы не узнае никогда. Все перемешалось. На территории Вятки лет практически не было войн. Отсиживались, так сказать. Один словом чужие воины не топтали наших пра-пра-пра бабушек. Считаю плохой фактор для Вятки. Свое мнение.
В.Авдеев РАСОЛОГИЯ
В Вятке последнюю тысячу лет был этнический котел – с Севера — русские, коми и лузская пермца , зюздинская пермца с востока, татары (булгары и бесермяне) с юга, удмурты с юго- востока, марийцы с запада и юго-запада. Есть следы югры, вепсов, балтских и иранских народов. Так 1000 лет проходил эногенез вятского народа.
Мы в России – уникальны: 1000 лет были отделены от метрополии с юга татарами, с запада – воинственными в те времена марийцами. У нас даже язык свой, в нем русские слова 1000-летней давности, вот только недавно закончена работа над многотомным словарем вятской речи. Мы т.н. «языковый резерват» и финские, в основном, названия речек сохраняют те русские суффиксы, которыми раньше пользовались по всей Руси, а потом они вышли из употребления. Но только не у нас – мы языковый и культурный реликт Руси.
Это и есть мы, мы – вятские, мы русские.
В данном случае с вами согласен. Только не 1000, а не менее 2500 лет назад начался этногенез на Вятской земле. С той поры сюда прибывали выходцы из разных соседних и далеких народов, но сохранялась и древность, резкой смены культур не наблюдается.
Говорить об «этногенезе на Вятской земле» нельзя — это неграмотно из-за масштаба этногенеза. Так можно договориться об этногенезе одной деревне или о его о начале на хуторе после приезда туристов. и нельзя говорить о столь древних датировках — это даже не неправильно — это смешно.
Определение из Вики:
«Э̀тногене́з (от греч. ἔθνος, «племя, народ» и γένεσις, «происхождение») — процесс сложения этнической общности (этноса) на базе различных этнических компонентов. Этногенез представляет собой начальный этап этнической истории. По его завершении может происходить включение в сложившийся этнос других ассимилируемых им групп, дробление и выделение новых этнических групп».
— Всё сказанное происходило в течение 2000 лет на Вятской земле, первоначально в междуречьи Ветлуги и Вятки с распространением на более северные территории. О сложении особой вятской народности пишет и Макаров. Но об этом сделаю отдельную работу. Пока лишь концовка:
«Сложившиеся здесь традиции этнической и рели- гиозной терпимости после включения Вятки в состав Московского государства в 1489 г. были во многом подорваны, а последующий массовый приток русских из Поморья и Поволжья довершил процесс разрушения былого самосознания вятчан». (Макаров Л.Д., 1993).