…Блестящий выпускник Царскосельского лицея Миша Салтыков в 1844 году был причислен к канцелярии военного министра. Он погрузился в рутинную бумажную работу. Об этом ли он мечтал? Нет, Миша грезил большой литературой. В юности он пробовал себя в качестве поэта, даже печатался в модном и очень продвинутом для своего времени журнале «Современник»
Жажда настоящей жизни, а не бюрократической повседневки. Привела Михаила Салтыкова в кружок Петрашевского. На свежей революционной волне он пишет свои повести «Противоречия» и «Запутанное дело». Правительственные цензоры увидели в них «вредный образ мысли». Но судьба благоволила будущему писателю-сатирику. Видимо, царь Николай I встал 27 апреля 1848 года в бодром расположении духа. Он утвердил мягкий приговор по Салтыкову – сослал его в Вятку. Например, с Федором Достоевским фортуна сыграла злую шутку. За связь с петрашевцами его едва не казнили, заменив уже в самый последний момент смертельный вердикт каторжными работами.
7 мая 1848 года Салтыков прибыл в Вятку. Как это было, можно прочитать в его знаменитых «Губернских очерках», где Вятка замаскирована под названием Крутогорск. Возможно, Михаил Евграфович имел в виду крутой нрав местных жителей. Говорят же, вятские – парни хватские. «Губернские очерки» остаются лучшей книгой о городе Вятке. Поверьте, как и любое классическое произведение, труд Салтыкова не утратил своей актуальности. Кажется, мало что изменилось, с тех времен. Да и вятчане, перефразируя Булгакова, остались прежними, только квартирный вопрос их испортил…
Салтыков написал в «Губернских очерках»: «В одном из далеких углов России есть город, который как-то особенно говорит моему сердцу. Не то чтобы он отличался великолепными зданиями, нет в нем садов семирамидных, ни одного даже трехэтажного дома не встретите вы в длинном ряде улиц, да и улицы-то все немощеные; но есть что-то мирное, патриархальное во всей его физиономии, что-то успокаивающее душу в тишине, которая царствует на стогнах его. Въезжая в этот город, вы как будто чувствуете, что карьера ваша здесь кончилась, что вы ничего уже не можете требовать от жизни, что вам остается только жить в прошлом и переваривать ваши воспоминания. И в самом деле, из этого города даже дороги дальше никуда нет, как будто здесь конец миру».
В доме-музее Салтыкова-Щедрина в Вятке, фото Алексея Ульянова.
Вот так, «горячее сердце» Миша Салтыков оказался в «скучной Вятке», где «люди живут одними баснями да сплетнями, от которых порядочному человеку поистине тошно делается» (письмо к брату 28 июля 1852 года).
Его оформили младшим чиновником Вятского губернского правления, проще говоря, писарем. Позже его повысили (похлопотали друзья, бывшие лицеисты) до старшего чиновника особых поручений. Скука смертная, а не работа. Но альтернативы не было. Пришлось терпеть и служить во благо ненавистной и в то же время любимой Вятке. Чай не столица, но, слава Богу, не Сибирь…
Михаил Евграфович поселился в доме иностранца Иоганна Христиана Раша на улице Вознесенской (сейчас – Ленина, там расположился музей писателя). От квартиры Салтыкова до здания губернского правления, которое находилось на живописном берегу реки Вятки возле Александровского сада, было около двух верст. Но ссыльный прозаик не роптал, ходил исправно.
В рассказе «Скука» Салтыков точно приметил: «Сон — великое дело, особливо в Крутогорске. Сон и водка — вот истинные друзья человечества. Но водка необходима такая, чтобы сразу забирала, покоряла себе всего человека; что называется водка-вор, такая, чтобы сначала все вообще твои суставчики словно перешибло, а потом изныл бы каждый из них в особенности».
Но Салтыков в изгнании не сильно нажимал на горькую. Он был специалистом другого рода — слыл большим охотником до слабого пола. Любил женщин, тем самым хоть как-то скрашивал свои тоскливые будни романами и романчиками. А что прикажете делать в провинции молодому столичному денди?! Вятские дамы «высшего общества» при виде ссыльного красавца Михаила Салтыкова начинали капитулировать, сдавая, казалось бы, неприступные крепости без боя.
«О провинция! Ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь все… Да, жалко, поистине жалко положение молодого человека, заброшенного в провинцию! Незаметно, мало-помалу, погружается он в тину мелочей и, увлекаясь легкостью этой жизни, которая не имеет ни вчерашнего, ни завтрашнего дня, сам бессознательно делается молчаливым поборником ее. А там подкрадется матушка-лень и так крепко сожмет в своих объятьях новобранца, что и очнуться некогда. Посмотришь кругом: ведь живут же добрые люди, и живут весело – ну и сам станешь жить весело…» («Губернские очерки», рассказ «Скука»).
И Салтыков тихонечко веселился. Его вятский «донжуанский список» мало изучен. Однако сближался Михаил Ефграфович с женщинами, как это сказать корректнее, с далеко идущими планами. Ему фартило. Связь с Натальей Николаевной Середой, женой действующего губернатора, обеспечила ссыльному чиновнику неплохой карьерный рост. Вскоре он стал правителем канцелярии. А покидал Вятку Михаил Ефграфович уже в «барской» должности советника вятского губернского правления. Тут опять подсобила женщина, на которой впоследствии, в Санкт-Петербурге, Салтыков женился. Это красавица Лиза Болтина, вице-губернаторская дочка. «Добрая и неприхотливая девочка – моя первая свежая любовь», — позднее напишет Салтыков. Правда, свадьбу играли без родительского благословения матушки Михаила. Заносчивая тверская помещица не захотела родниться с беспородными вятскими…
Так получилось, что из ссылки будущего классика вызволил другой «ангел» — Наталья Николаевна Ланская, в первом браке – Пушкина. В 1855 году она со своим мужем была в Вятке и общалась с молодым опальным прозаиком. Он помогал «музе поэта» писать официальные письма в Санкт-Петербург, чтобы личные бумаги Александра Пушкина возвратились в семейный архив. В свою очередь влиятельные Ланские любезно похлопотали за Михаила Салтыкова, который вскоре был назначен чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел, а позже назначен вице-губернатором в Рязань…
Несмотря на литературный успех, Михаил Ефграфович вплоть до отставки не оставлял чиновничьей службы. На «пенсию» Салтыков ушел в чине действительного статского советника.
В Вятке Михаил Салтыков прожил семь лет и семь месяцев. «Уже ли я в Крутогорске оставил часть самого себя?» — спрашиваю я мысленно. Но текущие по щекам слезы, но вырывающиеся из груди вздохи красноречивее слов отвечают на этот вопрос!» («Губернские очерки». Рассказ «Дорога»).
Как Салтыков стал Щедриным?
Свой псевдоним Михаил Салтыков придумал здесь, у нас. По долгу службы он вел дела раскольников Вятской, Пермской, Нижегородской и Казанской губерний. Его тогда впечатлил дородный купец Трофим Щедрин, мудрец и острослов. В память об этой встрече Салтыков взял литературный псевдоним – Щедрин.
Ну блин, снова записки местного пизд…страдальца..
Ну, предполагается, что эта хрень с эротическим уклоном интересна взрослому человеку.
Вывих сознания..Кто следующий?
наталья гончарова-пушкина-ланская)