Агентство по имуществу стало пыточной камерой

На время, до конца приватизации жилья. Конечно, без дыбы или колыбели Иуды. В 21 веке методы глумления над человеческим достоинством несколько тоньше и изощреннее.

Бесплатная приватизация квартир завершится 1 марта, и хотя этот процесс продолжался 20 лет, около 15% россиян к нему не успели. В оставшиеся дни они намереваются наверстать упущенное, не подозревая об ожидающих их кругах бюрократического ада.

В Кирове процедуру невозможно пройти без посещения МКУ «Агентство по работе с предприятиями и имуществом», сюда же направляются жители районов, когда-то имевшие кировскую прописку. После длительных мытарств по разным учреждениям и кабинетам данное агентство предстаёт перед вами как настоящее чистилище.

Прийти к 8 часам утра, моменту его открытия, значит, обречь себя на долгие муки. Очередь здесь начинают занимать с полчетвёртого ночи. В узких коридорах томятся толпы измождённых, обессиленных граждан. Когда в невероятной толчее протискивается очередной посетитель, по сторонам раздаются всхлипы и стоны сдавленных людей. На единственной скамеечке сидят старушки и дети с обезумевшими глазами.

В агентстве с десяток кабинетов, но вопросы приватизации рассматривают лишь в трёх, располагающихся при входе, вероятно, с целью достижения максимального эффекта давки. К скупой информации стендов протиснуться можно лишь в изнурительной борьбе, впрочем, бесполезно — нужной там всё равно не найти. Очередь приходится отстаивать сначала за консультацией, затем — чтобы сдать пакет документов и доносить недостающие, потом ещё раз — за готовым результатом. Причём, в последний раз следует являться со всеми членами семьи, включая лежачих стариков, грудных младенцев или жён на последнем месяце беременности.

Как всюду, ушлые граждане пытаются очередь обойти. В ответ честные самоорганизуются, выставляя контрольно-пропускные пункты. Как-то бравый офицер под громкие одобрительные возгласы толпы вытолкал взашей несколько прохвостов, проскочивших со своими бумагами «на секундочку документы забрать», но вычисленных по отсутствию родственников.

После с трудом добытой уникальной справки за 500 рублей, что ребёнок, родившийся после 2000 года, не участвовал в приватизации по 1998 год включительно, ты окрылён. Тебе начинает казаться, что любая другая справка даётся легко, и ты толкаешь дверь под номером 8. «Мы не выписываем подобных справок», — говорят за дверью и посылают в общую очередь. Восьмидесятый. Ты стоишь девять часов, наблюдая, как сотрудники агентства строго соблюдают время обеденного перерыва и боишься, что ровно полпятого останешься с носом. Единственный туалет закрыт на ключ — директор не открывает, объясняя, что нет воды. Кому воспитанность и культура не позволяют сходить за угол, терпят часами, потому что страшно потерять место. Вдруг не узнают по возвращении и вычеркнут из списка? Уж лучше мокрые штаны. Девять часов на ногах, ставшие почти родными лица окружающих и плохо осознаваемые слова за пять минут до закрытия: «Зачем же вы стояли? Эти справки выдают в кабинете №8″… Но они их не выдают.

Ни с чем ты едешь в район, где бывалый специалист даёт урок отечественной действительности: «Не слушайте, что они говорят. Они будут уверять, что таких справок не бывает. Садитесь и пишите заявление. Когда потребуете его регистрацию, раздастся: «Ладно, мы вам подготовим справку через полторы недели». Ты возвращаешься, выполняешь инструкцию — это правда.

Впереди полторы недели, и в назначенный день ты будешь у агентства в полчетвёртого ночи. И кто-то совсем другой придёт в восемь, ему только предстоят многочасовые очереди, склоки, отказы, закрытый туалет. И, быть может, он вовсе не успеет к 1 марта, что оставляет тебе возможность присоединиться к укоряющему и довольному хору успевших: «Сам виноват».

оригинал