Однако ретроспектива его ролей с неожиданной прямотой напомнила, какой театр мы потеряли и уже слегка подзабыли
Пятидесятилетний юбилей тюзовского артиста убедительно показал, сколь по-прежнему любим и популярен в народе этот актер клоковской формации. Поздравители с букетами (а до того в кассу перед его творческим вечером) выстроились в длинную очередь, но трудно сказать, какие чувства при этом преобладали, радость или грусть о невозвратно ушедшем и славном прошлом этого театра. Которое удивительным образом удалось как-то воскресить на время полутора часов творческой программы. Не знаю, кому как, а мне от этого хотелось плакать (чего никогда не быв ает на здешних спектаклях последних лет: интерес и мысли возникают, а вот с душевным откликом — большая проблема).
Плакать о том, что все подлинное, по-настоящему прекрасное никогда не возвращается, и время необратимо. Что в нулевые стали востребованы и актуальны совсем иные театральные формы, в которых средневозрастные тюзовские артисты, с их годами нарабатываемой техникой психологической школы и внутренним багажом, трудно находят себе место — и это объективный процесс. Но была и нежданная радость — снова вернуться в эпоху, когда театр обращался к классическому материалу, к большим, возвышенным страстям и «проклятым вопросам». Последнее десятилетие 20 века смотрело с экрана фрагментами из самых знаменитых на то время спектаклей с участием юбиляра, всей этой богатой, роскошной тканью клоковских спектаклей, где молодой актер раскрывался неузнаваемо глубоко, ведь это был театр с большой буквы. Вспомним: «Женитьба», «Таланты и поклонники», «Мольер», Чайка», «Над пропастью во ржи»…
А живой виновник торжества тем временем неподвижно и выразительно сидел спиной к залу на голой госпитально-психушечной койке, молча взирая на это архивное кино.
Потому как заглавной музыкальной темой вечера от начала и до конца, понятное дело, шла самая его звездная роль в модернистском «Эквусе», год 1988, переломный для всех, хоть мы тогда этого не знали. И по краям сцены стояли, периодически возникая, психиатр с психиатршей, директор театра Владимир Грибанов с актрисой Татьяной Махневой, невнятно обсуждая тяжелое положение этого подвинувшегося умом Алана-Королевского, как он дошел до жизни такой. То ли лечить, то ли жалеть и сочувствовать его непростой судьбине, то ли еще чего.
Но по логике «Эквуса» становилось понятно: нет, не жалеть, а стоит позавидовать столь полно прожитой жизни. «Я проскакал, доктор! А вы?» — гордо скажет юный романтичный сумасшедший Королевский юному бесстрастному Грибанову. И взрослые дядьки на сцене будут стоять и смотреть на себя двадцатипятилетней давности. И по-моему, это было сильно. Словно какой-то редкостный момент истины открылся.
Время уходов продолжается
Тем более что драматизм реальной, а не придуманной ситуации налицо. Театр, похоже, сейчас входит в период очень непростых испытаний и перемен. Уходят люди — кто в мир иной, а кто с вещами на выход. Во втором случае речь о Владимире Жданове, который один из немногих здесь оставшихся представителей школы мог бы потянуть любую сложно-психологическую роль, да только таковых ему как-то не предлагают. И вот он уходит в театр на площади, путем Андрея Матюшина, к полному недоумению многих. А может, и с перспективой работы в ином, не актерском качестве, так как в этом году он выучился на режиссера.
Но главная на сегодня потеря — это Татьяна Борисова, без которой сложно даже вообразить, как пойдет теперь постановочный процесс. Все здесь понимают, что не только человечески, но и как «завпост» она была незаменима, досконально контролируя создание спектакля от монтировки декораций до последней нитки. Человека столь штучной специализации и профессионализма не найти сегодня ни в театре, ни в городе. После кончины Татьяны Борисовой ни у кого также нет уверенности, что в театре останется главный художник Елена Авинова (и больше того — что она вообще доработает хотя бы до конца года). А без ее творческой мысли спектакли театра на Спасской, увы, визульно совсем уж непредставимы. Поскольку декорации Авиновой подчас играют в них главную роль. Пока художницы Елена Авинова вместе с Катериной Андреевой стараются заменить Татьяну Борисову на ее посту, но как долго — бог весть.
Зияет незаполненной пустотой и место Вячеслава Ишина, постановщика волшебных тюзовских сказок. Так что жизнь сложноорганизованных систем хотя и продолжается, но она уязвима, очень даже уязвима, это нам в очередной раз тонко дали почувствовать на вечере Королевского. Спасибо за это важное напоминание. Чтобы ценить то, что у нас пока есть.
Уважаемая, ТАК статьи про юбилеи артиста НЕ ОКАНЧИВАЮТ. Саша жив, слава Богу, ) сами написали). Можно было напрячься и как-то про артиста коду соорудить.
В театре говорят, две задач одновременно выполнить невозможно. Живое, всё-таки — живым.
Пока они ещё с нами.
Хорошая статья! Тех, кого любим (живых), на сцене ТЮЗа видим крайне редко. Хочется не экспериментов на сцене, а взрыва эмоций, пусть душа болит, радуется, хочет что-то делать потом после спектакля… Сейчас этого нет, поэтому, наверно, нет места любимым актёрам… Жаль…