Рост антицерковных выступлений последнего времени породил мнение православных иерархов о некоей спланированной враждебной кампании по дискредитации Русской православной церкви. Говорится о нависшей угрозе для нравственных устоев России. Защищая себя, церковь апеллирует к государству, и находит в его руководителях полное взаимопонимание.
Между тем в такой позиции много лукавства, если не сказать больше – сплошное лукавство.
Но прежде я позволю небольшой экскурс в историю. У нас ведь было самобытное прошлое. Мимо Святой Руси прошествовал век Просвещения с его вольтеровским: «Раздавите гадину!». Этот лозунг буржуазных революций Европы, призывавший к борьбе против церковного засилья, не затронул Россию, исключая отдельные эпизоды. Так Радищев называл церковь «стоглавой гидрой» с полными челюстями отравы и льстивой улыбкой на устах. Пушкин перевёл изречение Мелье:
Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим.
Герцен с болью обращался к соотечественникам: «О, труженик и страдалец земли русской!.. Если б до тебя дошел мой голос, как я научил бы тебя презирать твоих духовных пастырей, поставленных над тобой петербургским синодом и немецким царем». Лев Толстой писал: «В христианстве весь обман построен на фантастическом понятии церкви, ни на чем не основанном и поражающем с начала изучения христианства своей неожиданной и бесполезной бессмыслицей. Из всех безбожных понятий и слов нет понятия и слова более безбожного, чем понятие церкви. Нет понятия, породившего больше зла, нет понятия более враждебного учению Христа, как понятие церкви».
Немыслимо, чтобы эти люди выступали против духовной основы народа, против милосердия, смирения, нестяжательности. Так в чём же дело? Конечно, они выступали против церкви как важнейшего компонента в системе угнетения людей самодержавным государством. За 19-20 века цивилизованный мир прошёл непростой путь секуляризации человеческого сознания. В России волею судеб этот процесс не задался. Вера царской поры, замечательно охарактеризованная Салтыковым-Щедриным фразой горничной Аннушки в «Пошехонской старине»: «Слава богу, не оставил меня царь небесный своей милостью! Родилась рабой, жизнь прожила рабой у господ, а теперь, ежели сподобит всевышний батюшка умереть, — на веки-вечные останусь… божьей рабой!», после 1917 года со сбросом колоколов и сносом храмов была заменена на не менее фанатичную веру в коммунистический рай. Теперь же значительную часть твердолобой паствы РПЦ составляют те, кто ещё вчера в красном углу держал портрет Ленина.
Однако в наше время число религиозных людей в обществе всё-таки не слишком велико. По данным социологов таковыми можно считать лишь 6% россиян (из тех, что проживают в местностях, относимых к православным). Так с какой стати РПЦ и её последователям, чей грозный рык в отношении иного мировоззрения звучит всё громче и агрессивнее, присвоена роль хранителя моральных устоев более чем атеистам, агностикам или деистам? Ведь внешние атрибуты религиозности не имеют прямого влияния на нравственность, иначе лидеров ОПГ, до сих пор склонённых под грузом золотых нагрудных крестов, нужно было бы считать совестью нации.
С уважением относясь к верующим, сохраняющим разум, хочу подчеркнуть, что противники церкви ни от кого не требуют отказа от убеждений. Наоборот, они настаивают на реализации конституционной нормы свободы совести – праве каждого человека верить в любых богов или не верить в них, посещать любой храм или проходить мимо. Соответственно, они требуют отмены преференций какой-либо религии со стороны государства. Но приоритет, отдаваемый государством РПЦ, не может заметить лишь тот, кто «бревно в своём глазу не видит». Уже довольно давно 10 известных российских учёных, среди которых нобелевские лауреаты В.Гинзбург и Ж.Алфёров, обратились к президенту с протестом против действий Русской Православной Церкви, которая наращивает своё влияние и проникает во все сферы общественной жизни, чем мешает развитию науки: «Мы не ставим своей целью борьбу с религией, но мы не можем оставаться равнодушными, когда принимаются попытки подвергнуть сомнению научные знания или подменить их верой». К их словам остались глухи, что, в общем, не удивляет. Ничто не ново под луной. Когда в XIX веке вышла книга физиолога Сеченова «Рефлексы головного мозга», петербургский митрополит потребовал у правительства, чтобы «господина профессора Сеченова сослали для смирения и исправления» в Соловецкий монастырь за «предерзостное, душепагубное и вредоносное учение».
Что тогда говорить о сферах духовной жизни, гораздо более приземлённых, чем наука? В вопросах, как мыслить, поступать, за кого голосовать, церковь чувствует себя рыбой в воде. Она проводит цензуру произведений современного искусства и требует от правительства закрывать выставки, снимать с показа фильмы, запрещать концерты. И никто не бьёт в набат, что эти попытки навязать свободным гражданам правила чуждого мировоззрения тоже доставляют им душевную боль. Что в этом – тоже свержение определённых святынь – прав личной свободы, достоинства, творчества…
Возникновение триады: государственная бюрократия плюс олигархический капитал плюс верхушка РПЦ – отнюдь не бескорыстного союза — вот что возмущает вполне русскую общественность. После позорного приговора участницам отныне всемирно знаменитой отечественной группы о смычке церкви с государством упоминать излишне. Связь РПЦ с капиталом иллюстрирует, к примеру, сайт миллиардера Дерипаски, сообщающий, что с 2003 по 2011 год тот пожертвовал на благотворительность и социальные проекты более 6,8 млрд рублей — на 170 храмов, приютов, православных гимназий. Будучи в Дивеево и восхищаясь реконструкцией культурного памятника, я обратил внимание и на таблички в честь благодетеля, и на убого торчащую средь величия этой обители двухэтажную школу-интернат, которой не повезло быть православной, и монастырь ждал её отъезда в другое здание. Лишённые родителей дети оказались не нужны ни государству, ни олигархам, ни церкви.
Очевидно, что в этом союзе ключевая задача церкви – оправдание существующего экономического строя и политического режима. Проще говоря, патриарх и его штат должны убедить население России, что с Путиным и олигархами – сам Бог, и рыпаться нечего. Так должна свершиться приватизация Бога.
Конечно, это делается за определённые дивиденды – приняты решения по реституции, на бюджетные деньги проводятся крестные ходы и др. О достатке высших иерархов можно судить, наблюдая патриарха Кирилла в часах марки Breguet, разъезжающем на Cadillac Escalade или Mercedes S-класса. Протоиерей Чаплин пояснил, что изобличение духовенства в желании обладать дорогими вещами есть логика Иуды, который говорил, что не нужно тратить драгоценное миро на помазание Тела Господа Иисуса Христа, а продать и раздать нищим. Так Чаплин записал в Иуды тысячи борцов «за дешёвую церковь» от таборитов Яна Жижки и крестьян Томаса Мюнцера, приведших в конечном итоге к появлению протестантизма. Да и в нашей истории как-то были нестяжатели во главе с Нилом Сорским, правда, в достопамятные времена.
Обыкновенному человеку с его массой житейских проблем практически невозможно противостоять государству, тем более в его традиционном самодержавном варианте, и произволу сверхбогачей. А уж если сам Бог на их стороне, то… То это значит вечный плен, где «Рабство – это свобода!».
«И обман церкви идет до сих пор, обман, состоящий в том, что …принятие христианства без отречения от власти есть насмешка над христианством и извращение его. Освящение власти государственной есть кощунство, есть погибель христианства… И вот первое — догматы, в чем никто не согласен, что никому не нужно, что губит людей, это-то иерархия выдавала и выдает за веру; а второе, то, в чем все согласны, что всем нужно и что спасает людей, этого, хотя и не смела отрицать иерархия, но не смела и выставлять, как учение, ибо это учение отрицало ее самое» (Л.Н.Толстой).
Я бы не стал так идеализировать Пушкина и иже сними. В их творчестве много спорного. Людям свойственно ошибаться. Но коли приводите вырванные из контекста, удобные вам фразы, было бы не плохо упомянуть точку зрения других уважаемых людей.
Я их не идеализирую — зачем? Но люблю. Представьте, если бы я высказал те же мысли, но без ссылок на авторитеты — ваш отклик в отношении автора был бы куда более жёсткий.
Все правильно, Игорь. Церковь, равно как и религия в целом, всегда была и остается уздечкой, с помощью которой власть, государство пытается удержать быдло в повиновении. Это очевидно, это — аксиома.
Ну если идти по праву большинства давайте отдадим право на устои морали курильщикам: их у нас больше 40% или пьющим: их тоже не мало. Но вот что я замечу: почему целый ряд противоцерковных акций был так с успехом проведен после решения церковного собора о неучастии церкви в каких либо политических движениях. Создается впечатление что власть спустила всех волков с цепи ради того чтобы запугать церковную власть и вернуть их в политику, как это было сделано Петром 1 и Екатериной 2 через секуляризацию в 18 веке.
То, что власть приложила руку к дискредитации церкви — очевидно. Сделала ли она это сознательно либо по неведению? Мне кажется, что она настолько уверовала в свою богоизбранность, что даже не задумывается над этим, ей всё равно.
Прочитав Вашу статью я остался в легком раздумье — на какой пункт плана следует ответить, ибо такое количество безосновательных и крайне сомнительных утверждений на квадратный сантиметр текста давно не встречал. К сожалению, не имею возможности ответить подробно.
Лёгкое раздумье, как и заламывание рук от излишней чувствительности, обыкновенно присуще барышням, страдающим любовной истомой. Желаю вам серьёзно думать, задавать вопросы и отвечать на них — мне не нужно — себе.
Что-то я не припомню, что говорил про заламывание рук. Или это у Вас такой ассоциативный ряд? Да, и про легкое раздумье — не думал, что каждая подобного рода статья должна повергать человека в глубокие мыслительные процессы. Какова информация — таковы и последствия.
Хорошо, для примера возьмем часть вашей статьи
«Связь РПЦ с капиталом иллюстрирует, к примеру, сайт миллиардера Дерипаски, сообщающий, что с 2003 по 2011 год тот пожертвовал на благотворительность и социальные проекты более 6,8 млрд рублей — на 170 храмов, приютов, православных гимназий.»
И причем здесь связь Православной церкви с «капиталом», если человек по своей воле сделал пожертвование на приют или храм. Из этого следуют какие-то серьезные выводы? Налицо махинации? Разврат? «Толстые попы на мерседесах»?
Далее цитирую Вас
«О достатке высших иерархов можно судить, наблюдая патриарха Кирилла в часах марки Breguet
У Вас есть стремление выдавать желаемое за действительное?
А если немного отвлечься от желтой прессы?
http://www.gazeta.ru/politics/news/2012/03/29/n_2265541.shtml
Я не дискутирую, когда аргументы оппонента ни о чём, лишены логики или притянуты за уши. Поэтому пассаж о Дерипаске — без комментариев, как откровенно глупый.
Информация из уважаемой «Газеты.ру» — это только мнение и объяснение человека, который «не носил» таких часов, но «имеет их». Может быть, это и так, а, может, он «забыл», что впопыхах раз и надел. Речь о любви высших иерархов к роскоши, которую не скрыть, кроме как от тех, кто и без того слеп.
Роскошь — это часть византийской культуры. Наше православие всегда таким было. Хотите европейской скромности и толерантности, привыкайте к тому, что пидорки будут жахаться в дёсны и иметь такие же права, как и вы. Соседи — добрые усатые мужичонки. По мне, так нах такое счастье. Пусть Гундяй ходит в золоте и гундит про добро и зло)
Весь Ваш текст можно заменить одной фразой из классика «Религия — опиум для народа», ничего иного в нем нет.
Обидно, что Вы раз за разом делаете неверные исторические экскурсы. Церковная организация РИ была близка протестантской Швеции. Петр 1 отменил патриаршество, а во главе церковного хозяйства был поставлен гражданский чиновник — обер-прокурор Синода. Екатерина 2 фактически лишила церковь земельной собственности. Кроме того, в отличие от просвещенной Европы, в наших университетах не было факультетов теологии. Так что «цивилизованному миру» РИ в вопросах секуляризации не уступала.
Подмена понятий, уход от основной идеи в частные и ненужные детали. Я ни слова не сказал против религии, не вёл речь о секуляризации в приводимом вами значении, не делал экскурс в историю церковной организации, а в контексте приводимых вами фактов заменил бы «университеты» на единственное число — он тогда был один.
Основной стержень Ваших заметок — «открывать» в прошлом (обычной дореволюционном) параллели с настоящим, используя худ. литературу. Этот прием странноват,т.к. толстовство или Салтыков-Щедрин ничего не объяснят в нынешнем мировоззренческом кризисе общества.
А мне кажется, что они многое объясняют. Россия всё время наступает на одни и те же грабли, и когда читаешь, к примеру, маркиза де Кюстина, описывавшего империю николаевской эпохи, создаётся ощущение, что несмотря на столетия, революции и прочие потрясения, у нас мало что изменилось.
Коррекционную школу-интернат превели год назад в Сатис (около 40 км от Дивеево). Переоборудовали под нее воинскую часть. Условия для детей и педагогов созданы нормальные. Деньги на обустройство и переезд выделял бюджет НО, были и пожертвования.
Дьявол, как известно, в деталях.
Хотя бы так — мозолить глаза не будет. Будет создаваться впечатление незапятнанной ничем величественности.
Встретил в интернете интересное мнение, не могу не поделиться — повод к размышлению:
«Русская православная церковь обеспокоена многочисленными нападениями на храмы и думает обратиться за помощью к МВД.
Интересно, в советское время, когда никто храмы не охранял вообще, что-то никому и в голову не приходило что-то там осквернять. А тут вдруг…
В советское время авторитет церкви был весьма высок, а государство, наоборот, ненавязчиво препятствовало росту этого авторитета. А тут на каждом углу государство втюхивает гражданам духовность от РПЦ, а граждане — того, оскверняют.
И ведь не скажешь, что коммунисты виноваты — те же «Пусси райотс» родились и выросли на самой что ни на есть православно-россиянской духовности, а советской власти и не помнят. Может, с чем-то переборщили? А теперь только и остается, что вбивать народу духовность полицейской дубинкой да солдатским сапогом. Ну и конвой приставить — к каждому попу, к каждой часовне. В храм — через рамку металлоискателя, фейс-контроль, руки в гору…»