Актер Владимир Грязев — о его звездной роли и о лучших временах
Одна из самых заметных номинаций при вручении «Золотой маски» областного значения («Удача года») — лучшая актерская работа. И ее просто не мог не получить кто-то из участников «Палаты номер 9» — спектакля, встряхнувшего настоящим «культурным шоком» в прошлом декабре не только театр кукол, но и всю просвещенную Вятку. В постановке молодого и уже прославленного в театральной среде питерского режиссера Бориса Константинова. Интрига выглядела в общем элементарно: скорее всего, «удачу» получит исполнитель главной роли доктора Рагина Олег Попов. Но при этом совсем не слабее, хотя и появляясь на сцене более эпизодично, смотрелся его дружок, колоритный пьяница почтмейстер — Владимир Грязев, также играя в этом спектакле «живой план».
— Владимир, насколько неожиданным для вас было решение коллег? Как думаете, почему «Удача» досталась вам, а не Попову?
— Абсолютно неожиданно. Потому я и долго добирался до сцены, сидя в задних рядах, что был не готов. На самом деле, конечно, вполне мог победить Попов-Рагин: он тащит на себе всю «палату», вокруг него и строится действие. Думаю, я получил «удачу» потому, что Попов все-таки актер драматический, а номинация была по куклам.
Да уж, досталось нам всем на палате. Зато мы увидели настоящую школу, отношение к роли, каким оно должно быть. А то ведь что было в театре до этого? Работали вроде. Но — холодно как-то, серенько, ровненько. Нельзя так. Борис, под конец репетиций ближе к премьере, реально довел нас, загонял, не давал выключаться — чтоб добиться концентрации внутренней боли. А у меня в свою очередь и злость, и интерес, и такая радость, понимание, что ведь это прекраснейшая учеба для нас. Елки зеленые, я тогда будто снова, как в молодости, приехал на сессию в Питер, всю базу актерскую вспомнил, чему в институте учили. В результате мы тогда действительно играли премьеру на нерве, и видимо публике это передалось…
— Теперь спектакль заявлен на «Золотую маску»- 2012.
— Это да. Но вот Борис говорит: не советую, спектакль еще сырой — и я с ним согласен. Чтобы он жил и игрался на должном психологическом подъеме, его надо все время держать, такая вот беда. Считаю, нам следует собраться с силами и средствами и снова вызвать режиссера на восстановление, хотя бы на неделю. По своей роли чувствую: вот должен я Рагину помочь, но хочется-то другого — а ну как я щас свою линию погну, я же интересный «алкаш», а с Рагиным пока подожду… Что недопустимо. Потому и нужен авторский надзор.
Напрягай мозги, когда «вздрючат»
— Режиссер «Палаты», помню, во время репетиций неоднократно заявлял, что его задача выманить кукловодов из-за ширмы — пускай-де они почувствуют себя настоящими драматическими артистами, а не второсортными, «младшими». Было такое?
— По поводу второсортности. Для меня нет. Кукла — это мое, я знаю, что с ней делать. Недаром в свое время о моей роли в спектакле «Звездоход Федя» было сказано: «кукловождение достойнейшее». Но из-за ширмы как из-за брони, да, пришлось выбираться, и было нелегко оказаться без ее защиты одному на целой сцене. Но и Борис не возвышался над нами, он с нашего уровня из нас вытаскивал все лучшее. Кому конечно как, а мне лучше работается, когда «вздрючат»…
И понимаете, дело даже не только в этом спектакле. Борис смог нас объединить, заставил поверить в себя, и обстановка в театре существенно оздоровилась. Хотя…Театр ведь такая штука, что и без трений, внутренних конфликтов он жить не может. На нашем языке: театр без своего еврея — не театр. Эту роль берут на себя разные люди.
— Но говоря о песпективах развития в куклах, работы с приглашенными режиссерами, можно ли опасаться, что нынешнему художественному руководству (что совершенно естественно) будет невыгодно работать с яркими харизматичными личностями?
— А Вадиму (Афанасьеву, бывшему главрежу) в свое время разве легко было? Когда у нас случился знаменитый исторический прорыв конца 70-х с приездом «молодых специалистов» питерцев Игнатьевых, Марины Зориной, а он был уже маститый и опытный? Ничего, напряг мозги и тоже начал работать по-новому — в итоге какие делали спектакли! А их с Мариной «Каштанка» с большим успехом ездила на чеховский фестиваль в Таганроге… Вообще, хоть сейчас с трудом верится, это было такое время, когда уже с утра в кассу старого театра выстраивалась очередь, а перед спектаклем спрашивали «лишний билетик».
Да что говорить, тогда и профессия актера была совсем на другой высоте. Это было почетно. Почему я, например, когда пришел в театр кукол наниматься в рабочие сцены после неудачи на экзамене в политех, то потом ничего уже менять в жизни не захотел? Хотя друзья мои по двору минимум вдвое больше меня зарабатывали.
Чем еще хорошо было то время. Все самое интересное затевалось у нас. Вроде как мы считались «маленькими», зато на капустники, творческие вечера все три театра стремились только к нам. Жизнь кипела!